Озорные стихи

Ахметова Татьяна Васильевна

К СТАРЫМ БЛЯДЯМ

С каким-то холодом презренья Гляжу на молодых блядей, В них нет искусства изученья, Нет подъебательных затей. Я с первых дней на молодую В атаку хуй мой посылал, Он задал трепку ей такую, Что даже жилку оторвал. И что ж она? Как пень лежала, Чуть-чуть лишь дрыгнула ногой, Муде мои не щекотала И не виляла жопией. Поеб же старую — змеем Она вкруг ляжек обвилась, Металась львицей подо мною И на дыбы потом взвилась! Зубами врезалася в плечи, Сжимая, с визгом обняла… О, что картина бранной сечи, Когда она мне поддала! Одной рукой в муде вцепилась, Поднявши обе ноги ввысь, И как волна потом забилась. Так раз тринадцать мы еблись. О, сколько в этой ебле чувства, А молодая что пизда? В ней нет поэзии искусства, Она полна еще стыда. Она как будто жеребенок, Едва лягнет, едва заржет Иль, как дитятя без пеленок, Лениво ручками ведет. Не то старуха блядь! Как львица На хуй бросается пиздои, Так иногда, как кровопийца Бьет путника ночной порой. Пизда

старухи изучает Сжиманья, тисканья обряд, Когда за плешь она хватает, Ее как губы зло горят! Она то набежит волною, То будто прессом хуй сожмет, То книзу тянет жопиею, То кверху брюхом поднимет Она бесстыдна, как вакханка, Пьяна, как чистый полугар, Жива, проворна, как цыганка, И горяча она, как жар! Как море, так неукротима, Как сука бешеная, зла, Как Асмодей, непокорима.. Хвала тебе, пизда, хвала! Вы efce на свете для поэта, О пизды старые блядей, Вам вдохновение привета Елды эпической моей!

ЕБЕНА МАТЬ

«Ебена мать» — не значит то, что мать ебена, — Ебеной матерью зовут и Агафона, Да не ебут его, хоть надо разъебать, — Он все пребудет муж, а не ебена мать! «Ебена мать» — ту тварь ебену означает, Что из пизды хуишки извлекает, — Вот тесный смысл сих слов, Но смысл пространный знать, Не может о себе сама ебена мать. «Ебена мать» — в своем лишь смысле не кладется, А в образе чужом повсюду кстати гнется. Под иероглиф сей все можно приебать, — Синоним всем словам: «Ебена мать». «Ебена мать» — как соль телам, как масло — каше, Вкус придает речам, беседы важит ваши, «Ебена, — может, — мать» период дополнять, Французское жонфутр, у нас — «ебена мать». «Ебена мать» — тогда вставляют люди вскоре, Когда случается забыть что в разговоре, Иные и Святых, не вспомнив как назвать, Пхнув пальцами по лбу, гласят — «ебена мать!» «Ебена мать» — еще там кстати говорится, Когда разгневанный с кем взапуски бранится, Но если и в любви надлежит оказать, То тоже, но нежней скажи: «А, брат, ебена мать!» «Ебена мать!» — кладут и в знак местоименья, К таким, которые у нас без уваженья, Как хочешь, например, ты имрека назвать, Вот так его зови: «Эй ты, ебена мать!» «Ебена мать» — уж ты, — значит к тебе презренье, Уж — «Я, ебена мать!», — значит к тебе почтенье, «Что за ебена мать?!» — есть недоумевать, А храбрости есть знак: «Кто нас? Ебена мать!» «Ебена мать, дурак!» — в проступке есть улика, «Дурак, ебена мать!» — значит вина велика, «Я дам, ебена мать!» — то значит угрожать. А не хотеть — вот так: «О! ох! Ебена мать!» «Ебена мать!» — и сердце значит умиленно, Как кто раскается в своих грехах смиренно, Из глубины души начнет вон изгонять С пороком те слова: «Ах! Я, ебена мать!» «Ебена мать!» — еще присягой нам бывает, Коль, например, тебя напрасно кто клепает, И образ со стены не надобно снимать, Скажи, лишь перекрестясь: «Как! Ба, ебена мать!» «Ебена мать же ты!» — значит не догадался, «Ой ты, ебена мать?» — о нем значит, дознался «А! А! Ебена мать!» — значит в беде поймать, А пойманный гласит: «вот те, ебена мать!» «Ебена мать» — душа есть слов, но если в оных Неприлучается замашек сих ебеных, Без вкуса разговор и скучно речь внимать, Вот как ЕБЕНА МАТЬ нужна: «Ебена мать!»

ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ КРАЙ

Издавна край Преображенский Слывет ебливой стороной, Там чистоты не видно женской, Не сыщешь целки ни одной. Отцы пузатые, святые Там малафейку не трясут, Для них есть девки молодые, Которых в келиях ебут. В местах, где патер их Колинин Дорогу ебли насаждал, Внедрился поп, в ебле уж силен, И воцарился с ним Ваал. Богиня ж рьяная Венера Там основала ебли храм, Где патриархи древней веры Не знают отдыха хуям. Поебший поп перед моленьем Омоет хуй в святой воде, Какой считает населенье Бурду в Хапиловском пруде. А дева бремя коль почует, Какое поп ей насадил, В святую воду брюхо сует, Чтоб патер плод искоренил. А коли чадо народится И поп его не признает, Бежит в Хапиловку топиться Иль в воду детище несет. Святой Хапиловский прудище Ковчег ебливости людской, Преображенское ж кладбище Бардак завзятый вековой. И так наш край Преображенский Слывет ебливой стороной, Нет чистоты ни капли женской, Но много страсти пиздяной.

ВОСПОМИНАНИЕ

В безумной юности моей Я был жрецом прелестных граций, Рогами украшал мужей И перееб блядей всех наций. Ебал француженок не раз И хладнокровных англичанок, Цыганок смуглых для проказ И белолицых еб турчанок. Без счету подвигал к мудам Хохлушек, немок и татарок, Еб в пышных будуарах дам И в тухлых нужниках кухарок. Служа манде как верный раб, Я был всегда к ней слишком лаком И толстожопых русских баб В хлевах навозных ставил раком! Теперь, любезные друзья, Скажу о них свое я мненье, Их перееб довольно я И вывел это заключенье: Все пизды на один покрой, Вы мойте ромом их иль водкой, Амбре иль розовой водой — А будут все вонять селедкой!

САПОГ

Давным-давно, блядь буду я, Нам все равно, ебать мой хуй, Жил-проживал один сапог кирзовой кожи. И тот сапог, блядь буду я, Был одинок, ебать мой хуй, И на другие сапоги точь-в-точь похожий. ­ Однажды он, блядь буду я, В кафе-салон, ебать мой хуй, В своей кирзовой амуниции явился. Но тут беда, блядь буду я, Случилась да, ебать мой хуй, Вдруг босоножку увидал он и влюбился. ­ В любви своей, блядь буду я, Признался ей, ебать мой хуй, Чуть-чуть оправившись от собственного скрипа: Царица фей, блядь буду я, О будь моей, ебать мой хуй, Тебя завидя я дрожу как после гриппа. ­ Она в ответ, блядь буду я, Сказала нет, ебать мой хуй, — Нулю равны, нулю равны признанья эти. О, божий свет, блядь буду я, Ох, сколько лет, ебать мой хуй, Мечтала я о лакированном штиблете! ­ Мне нужен франт, блядь буду я, Чтоб был богат, ебать мой хуй, И

чтоб дарил мне бусы, деньги, чернобурки! А ты сапог, блядь буду я, Что дать мне мог, ебать мой хуй, — Лишь к каблукам твоим прилипшие окурки.

РОМАНС

Под вечер осени ненастной

В пустынных дева шла местах

Пушкин

Под вечер осени ненастной, На Кузнецком на мосту С одной я встретился прекрасной, Хотел послать ее в пизду; Но, право, духу не хватило Такой красотке нагрубить, Она мне руку предложила, «Куда?» изволила спросить. Ответ мой был весьма короток: — Иду, сударыня, в бардак, Несу в кармане пять селедок, А сам из роду из ебак! — А я любительница хуя! — Ответ готовый на сосок, И глаз прелестных не спускает С моих обосранных порток. Стоит растерзанный ебака, Готов он хуем поразить. — Держись, пизда, не лопни, срака, — И стал он ногу заносить…  Барков

ЧЕМ Я МУЖУ НЕ ЖЕНА

Чем я мужу не жена, В доме не хозяйка?! Всей деревней ебана, — Хуй лишь вынимай-ка! ­ Раз я мужа со двора В город проводила И еблася до утра, Ходуном ходила! ­ Уж еблася я, еблась Безо всякой меры, На пяти хуях тряслась Прямо до усеру! ­ Но лишь солнышко взошло, Муж мой воротился. Тут его как затрясло — Он за плеть схватился: ­ — Ах ты, сволочь! ах ты, блядь! Дети голодают, А тебя парнишек пять До утра ебают! ­ Уж стегал меня, стегал, Инда жарко стало, — Жопу до крови содрал, И пизде попало: ­ Как схватил за волоса Да как встряс пизденку, — Где пизды моей краса, Где вы, волосенки?! ­ На пизде теперь волос, Видно, не дождешься, И меня пробрал понос, — Вот как доебешься! ­ Чем я мужу не жена, В доме не хозяйка?! Всей деревней ебана, Да и мужу дай-ка!

ЧЕМ ТЕБЯ Я ОГОРЧИЛА

Чем тебя я огорчила, Ты скажи, любезной мой; Иль что хуя не вздрочила Своей белою рукой? — Ах, когда б я прежде знала Страсти бедственной плоды, Я б отнюдь не заголяла Пред обманщиком пизды. ­ Я б не бегала украдкой Дергать за хуй молодца И своею жопой гладкой Не ложилась у крыльца; Не давала бы в стоячку Еть злодею по клевам; — Я сама дала потачку Подвигать себя к мудам. ­ И во сне мне то же снилось, А не только наяву, Что со мной вскоре случилось При сумерьках на лугу. В первой раз при солнце яром Я плескалася в воде, А он, с зада забив с жаром, В моей тешился пизде. ­ Всякой день все то ж да то же, Всякой день ебал меня, Но его мне хуй дороже Самой жизни моея. Я хотела, чтоб мил чаще Щекотал в моей пизде, Мне казалось меду слаще С ним етися на горе. ­ Раз взошла я в ту дуброву, Где бывает хоровод, А он девку черноброву, Раскорячивши, ебет. — Ах! Обманщик — я вскричала, — Ты лежишь здесь на пизде! Он вскочил — я подбежала И схватилась за муде, Русу косу растрепала, Ну я, бедная, рыдать, Что неверному давала. А попросит — дам опять.

ПЧЕЛА И МЕДВЕДЬ

Басня

Пчела ужалила медведя в лоб. — Мать твою еб, — Сказал медведь И начал пчелку еть. — Ну, каково? — Спросил медведь. — Да ничего, я лишь вспотела, — Сказавши, пчелка улетела. ­ Сей басни смысл такой: Что хуй большой Пред узкою пиздой не должен величаться, Сия бо может расширяться.

ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА

Барин шел под вечерок Невской перспективой, Вдруг почувствовал толчок В части щекотливой. ­ Видит: точно будто блядь Барыня в капоте, Видно, вышла погулять По своей охоте. ­ Барин вслед за ней спешит, Будто бы гуляя, А она вперед бежит, Задницей виляя. ­ Близок уж Казанский мост; Вот она налево, Наступил он ей на хвост — Обернулась дева. ­ Барин ловкий, извинясь, С нею речь заводит: — Проводить позвольте вас, Кто так поздно ходит? ­ Вот дорога. Не туда-с, Впротчем, слава Богу — Мы не слепы, и без вас Мы найдем дорогу ­ Барин к ней все пристает Вдруг она смягчилась, И у наших у ворот Пара очутилась. ­ Вот в калиточку стучит: — Дворник, отворяй-ка! — Тот, проснувшися, кричит: — Ты что за хозяйка? ­ Вслед за ней потом и он. — Тише, берегитесь: Мокро здесь со всех сторон, Ног не промочите. ­ Вот и он потом туда ж Вслед за госпожою Забрался в шестой стаж Лестницей крутою. ­ Входит в комнату тайком Мимо грязной кухни; Запах нужников кругом — Хоть совсем протухни. ­ Но берет его задор — Вот он и под юбку… — Перестаньте, что за вздор! И надула губку. ­ Барин, скинувши шинель, С жаром суетится, Фрак долой — и на постель С барыней ложится. ­ И любви принесши дань, Он обмыться просит. Полотенца и лохань Барыня приносит. ­ И, обмывшись поскорей, Шарит он в кармане; Ждет уже пяти рублей Дева на диване. ­ — Что ж, — он молвил, — денег нет, Я забыл свой книжник. — А она ему в ответ: — Ах ты, шаромыжник! ­ Вот вам басни этой толк: В сладостной надежде Не давайте, девы, в долг, А берите прежде!