П 3
Шрифт:
Я думал, что и Лагоз относится ко мне похожим образом. Но теперь выяснилось, что сильно ошибаюсь. Делать нечего, позицию Государя понял и принял. Шкатулка отдана мне в счёт прошлых и будущих заслуг, но монеты там старые, чеканки прошлой династии, их лёгко отследить, если вдруг решу потратить. Ещё один тревожный звоночек.
Такие монеты остались лишь в родовых схронах старых семей, их собирают и хранят в доказательство древности происхождения. Но стоит им появиться на свет, как народ шепчется и прикидывает - у кого дела пошли так плохо, что пришлось последнюю заначку доставать. Так что ларец уйдёт в мою башню. Этих денег считай нет.
В
Бертиос
Прихожу в свой кабинет с надеждой заняться делами, но нет, пользуясь привилегией наставника, заходит Бертиос. Объясняет - у него своего уголка во Дворце нет, а ему необходимо со мной поговорить. Как можно отказать учителю? Тем более в свете недавнего совещания. В руках у него приличных размеров фолиант, завёрнутый в тонкую, бархатистую замшу. Без приглашения он присаживается и начинает разговор. Причём без своих обычных "мы".
– Стах, не надо расстраиваться из-за того, что на глазах у Государя пришлось признаться в каком-то неумении. Какие ваши годы! Зато, не став юлить, вы поступили честно и достойно. Впрочем, ещё вчера вечером в разговоре с Его Величеством я предрекал такой исход и заранее подготовился к просьбе церковников. Если бы вы взялись за дело, то отменились бы кое-какие решения.
– Я, право, даже не предполагал...
– Вот и хорошо! Потому всё так славно и естественно прошло. Вам - в силу возраста, другим - из-за иной специализации, Вызовы и Призывы не под силу, а я когда-то немного разбирался в заклинаниях этой Школы. Впрочем, наверное, вас больше интересует, зачем я пришёл. В силу некоторых обстоятельств у меня нет возможности рыться в храмовой библиотеке. Потому, прошу вас заняться поиском книг из этого списка. Государь в курсе и не против, хотя оставил решение за вами.
На стол лёг лоскут бумаги со списком из полудюжины пунктов.
– Конечно, я съезжу...
– Вот и хорошо. Тогда я сегодня же отпишу записку Его Преосвященству. К вам есть и второе дело, первого мало касаемое. Вот! Посмотрите на сей труд, которому я отдал большую часть своей жизни.
Руками в тонких лайковых перчатках принесённая книга разворачивается. Замша, в которую завёрнут том, аккуратно складывается. Отстёгивается массивная застёжка, скрепляющая не столько переплёт, а скорее серебряный оклад книги. На показавшемся титульном листе из пергамента написано заглавие: "От ученика до магистра. Книга заклинаний, отобранных, проверенных и растолкованных Бертиосом из Хаора", затем приписано другими чернилами: "магистром Магии Жизни."
– Несколько месяцев назад я получил возможность ознакомиться с неким уникальным гримуаром. Я вполне осознавал опасность, но скрытые в нём знания стоят любого риска. На сегодняшний день могу с гордостью похвастать, что победил и теперь могу спокойно черпать мудрость древнего волшебника. Однако ничто не даётся
– волшебник тяжело вздохнул.
– За всё приходится платить... Стах, я не прошу клятв, просто надеюсь на вашу скромность и порядочность. Думаю, вы не разгласите мой секрет.
Перчатка стягивается с руки и Бертиос запястьем касается оклада. Быть может вы видели, как хозяйка случайно касается раскалённого противня? Красное пятно моментально вспыхнуло на коже. Совсем по-детски лизнув ожог, человек продолжил:
– Непереносимость серебра. И ещё кое-какие неудобства. Впрочем, если не найду нужного заклинания, мне недолго осталось с ними мириться - с первым снегопадом умру. Стах! Что вы так смотрите?! Смерть естественное проявление жизни. Конечно, я мог бы прожить ещё десятка два лет, однако в прошлом году попал под проклятье. Причём знал, что артефакт проклят, но он выглядел таким интересным. Соблазн оказался столь велик, что устоять я не смог.
– Но можно же что-то сделать!
– Нет! Вы думаете, я не пытался? Все коллеги, занимающиеся проклятьями, отступились, и мне пришлось смириться с мыслью о смерти.
– А семья?
– Что семья? Денег жене оставляю достаточно. Приданое дочери собрано, оно весьма и весьма достойно. Материальные дела уладил, а в остальном у меня с ними нет никаких общих интересов. Когда-то я видел в невесте огонь подвижничества, но он угас сразу после того, как мы с ней взошли на брачное ложе. Кроме вас мне некому завещать труд моей жизни. Помню себя в ваши годы - такой же талантливый, яростный, берущийся за все дела разом. На первые, лично заработанные деньги купил этот том и лишь через четыре года смог записать туда что-то достойное. Владейте. Боюсь, иначе труду суждено валяться забытым на дальней полке семейной библиотеки.
– Благодарю вас.
– Скорее это мне надо благодарить. В завещании я упомяну барона Тихого. Вам отойдут мои записи и лекарская библиотека.
Тень
Дела! Бертиос открылся с совершенно незнакомой стороны. И ведь как держится! Хотя скоро должен умереть... Судя по всему, он говорил о вчерашнем гримуаре.
Аргентофобия, то есть уязвимость от серебра, возникает у оборотней, нежити и некоторых обитателей Нижних Планов... Он заключил Пакт? Тогда почему не попросил снятия проклятия? Хотя мог не согласиться на запрошенную цену. Кстати, становится понятным, почему не едет в Храм. Кошмар... Однако не похоже, чтобы Бертиос погрузился во тьму. Наверное, маленький срок общения с книгой. И если поверить, а обманывать Бертиосу нет смысла, проще было бы промолчать, то жить ему осталось буквально пару месяцев. После смерти его обязательно надо упокоить, иначе не понятно, кем он восстанет.
Лагоз, явно, в курсе. "Книгу Теней" он мог найти в вещах отца. И что мне делать?
Это я обдумываю по пути из Дворца в дом, где пытались провести ритуал. Первый раз туда надо появиться официально, а потом можно будет просачиваться Тенью. Одет в костюм, похожий на мундир. В таких часто ходят отставные военные из дворян. Вперёд я послал посыльного с предписанием, потому в околотке меня ждут. Городовой довёл до места, снял печать, отпер дверь и показал подвальный лаз в катакомбы. С собой полицейского брать не стал, только мешаться будет. Приказал охранять выход снаружи и, если сам не выйду, после полуночи послать гонца к боевым братьям.