P.S. Я люблю тебя

Ахерн Сесилия

– Дениз! – изумилась Холли. – Ты что, всем так отвечаешь?

Дениз расхохоталась.

– Да нет же, Холли, у меня стоит определитель номера, так что я знала, что это ты звонишь.

– Да?.. – недоверчиво переспросила Холли. Она и не знала, что у Дениз есть определитель номера. – Мне сказали, что ты звонила.

– Да-да, я звонила, чтобы обсудить рождественский бал. В этом году Том заказывает столик.

– Какой бал?

– Рождественский бал, дубина, на который мы каждый год ходим.

– Ну да, рождественский бал. Это тот, который проводят в середине ноября? – засмеялась Холли. – Прости, но в этом году я не смогу.

– Да ты даже не спросила, когда это

будет! – возмутилась Дениз.

– Я думаю, что в то же время, что и в предыдущие годы, а я как раз буду очень занята.

– Нет, в этом году они устраивают его тридцатого ноября, так что ты сможешь прийти! – радостно заверила ее Дениз.

– Тридцатое… – Холли замолчала, делая вид, что листает ежедневник. – Нет, Дениз, я не смогу. Тридцатого я очень занята. У меня как раз к этому времени выходят все сроки, – соврала она. Да, у нее действительно к этому времени выйдут все сроки, но журнал первого декабря уже будет в магазинах, то есть тридцатого никакой работы не будет вообще.

– Но начало будет не раньше восьми, – пыталась уговорить ее Дениз. – Ты можешь подъехать даже к девяти, если хочешь, пропустишь всего пару тостов. Это будет в пятницу вечером, не будешь же ты сидеть в пятницу допоздна…

– Послушай, Дениз, извини меня, – твердо сказала Холли. – Но я слишком занята.

– Это что-то новенькое, – пробормотала Дениз.

– Что ты сказала? – спросила Холли, начиная злиться.

– Ничего, – мрачно ответила Дениз.

– Я слышала. Ты сказала, что это что-то новенькое? Так уж вышло, дорогая, что я серьезно отношусь к своей работе и не собираюсь терять ее из-за какого-то дурацкого бала.

– Ну ладно, – раздраженно ответила Дениз. – Не ходи.

– И не пойду! – засмеялась Холли.

– Отлично!

– Просто замечательно! Я очень рада, что тебя это устраивает, Дениз. – Холли рассмеялась, осознав, насколько дурацкий диалог они ведут.

– Я очень рада, что ты рада, – добавила Дениз еще более раздраженно.

– Не говори глупости, Дениз, – засмеялась Холли. – Мне просто нужно работать, вот и все.

– Ты меня не удивила. В последнее время ты только этим и занимаешься, – вдруг не выдержала Дениз. – Ты больше никуда не ходишь, каждый раз, когда я куда-то тебя зову, у тебя находятся более важные дела – работа. На моем девичнике ты выглядела так, словно это самое скучное мероприятие в твоей жизни, ты даже не вышла к нам во второй вечер. Я вообще не понимаю, зачем ты тогда приехала. Если я тебе надоела, Холли, то ты так и скажи мне, вместо того чтобы вести себя как зануда!

Холли застыла у телефона, не веря, что ее подруга смогла такое произнести. Неужели Дениз настолько зациклена на себе, что думает, будто дело только в ней, а не в том, что у Холли есть и собственные проблемы? Неудивительно, что ей иногда кажется, будто она сходит с ума. Раз уж близкая подруга перестала ее понимать…

– Это самое эгоистическое заявление, какое я когда-либо слышала. – Холли старалась говорить спокойно, но сама услышала, как ярость звенит в ее голосе.

– Эгоистическое? – ахнула Дениз. – Ты меня называешь эгоисткой? Это я весь девичник просидела в номере? Мой девичник! Как ты могла, ты же моя свидетельница!

– Мне нужно было побыть с Шэрон! – попыталась оправдаться Холли.

– Чушь собачья! Шэрон и одна бы прекрасно посидела. Она беременна, а не больна и не умирает, в конце концов, за ней не нужно присматривать целыми днями!

Дениз замолчала, осознав, что она наговорила. Холли сосчитала до пяти и заговорила дрожащим от обиды голосом:

– Так тебе интересно, почему я никуда с тобой не хожу? Вот из-за таких твоих заявлений. Ты

когда-нибудь задумывалась над тем, насколько мне тяжело? Ты же всю дорогу только и говоришь что о своей чертовой свадьбе, о том, как ты счастлива, как не можешь дождаться момента, когда навек соединишься с Томом в счастливом браке, как будешь жить с ним долго и счастливо. К твоему сведению, Дениз, у меня такой возможности нет, потому что мой муж умер. Я очень рада за тебя, действительно очень рада. Я рада, что ты счастлива, и я не прошу у тебя ничего особенного, я прошу только немного терпения. Постарайся понять, что я не могу за несколько месяцев прийти в себя! А что касается бала, я не собираюсь идти туда, куда мы ходили вместе с Джерри в течение последних семи лет. Может быть, ты не понимаешь, Дениз, но мне это НЕСКОЛЬКО ТРУДНО, чтобы не сказать больше. Так что не надо заказывать на меня место, я с огромной радостью останусь дома, – закончила она, бросила трубку и разрыдалась, положив голову на стол. Она чувствовала себя ужасно. Наверное, она окончательно сходит с ума. Может быть, пора забыть о Джерри. Может быть, все нормальные люди так и поступают после смерти любимых. Нужно было все-таки поискать какие-нибудь советы молодым вдовам, чтобы узнать, какой срок положено оплакивать умершего. Тогда ей не пришлось бы ставить в затруднительное положение родственников и друзей.

Ее рыдания постепенно перешли в тихие всхлипывания, и тут она сообразила, что все окружающие, должно быть, слышали разговор. Ей стало так стыдно, что она даже не решилась спуститься в туалет за салфеткой. Она вытерла мокрое лицо рукавом.

– Черт! – заорала она, разбросав бумаги, лежавшие на столе. Дорогущая белая блузка теперь была измазана слезами с тушью.

В дверь тихо постучали.

– Войдите, – сказала она дрожащим голосом. Появился Крис с двумя чашками чая в руках.

– Чайку? – предложил он, и она улыбнулась сквозь слезы, вспомнив, как они шутили по этому поводу на собеседовании. Он поставил перед ней чашку и уселся в кресло напротив.

– Тяжелый день? – спросил он, стараясь смягчить свой грубоватый голос.

Она кивнула, чувствуя, как слезы катятся по щекам.

– Простите, Крис, это никак не отразится на работе, – проговорила она, пытаясь взять себя в руки.

Он нетерпеливо махнул рукой:

– Холли, на этот счет я не волнуюсь, ты прекрасный работник.

Она благодарно улыбнулась. Хоть что-то в этой жизни она делает хорошо.

– Хочешь уйти пораньше?

– Нет. Я лучше еще поработаю. Это отвлекает от мрачных мыслей.

Он грустно покачал головой:

– Это не выход, Холли, поверь моим словам. Я тоже пытался похоронить себя в этих стенах. Это не выход.

– Но вы кажетесь вполне счастливым, – тихо сказала она.

– Казаться и быть – не одно и тоже. Тебе ли этого не знать.

Она печально кивнула.

– Не старайся все время быть сильной. – Он протянул ей салфетку.

– Это я-то сильная? – засмеялась она, вытирая салфеткой растекшуюся тушь.

– Знаешь, говорят, что по-настоящему мужественным может быть лишь тот, кто боится.

Холли подумала.

– Но я совсем не чувствую себя мужественной – я боюсь, и ничего больше.

– Все мы порою боимся. В этом нет ничего плохого, ведь придет день, когда страх исчезнет. Смотри, чего тебе уже удалось добиться! – Он обвел рукой кабинет. – Посмотри на результат своей работы. – Он хлопнул пальцами по обложке журнала.

Холли улыбнулась:

– Я люблю свою работу.

– Это отлично! Но тебе нужно научиться любить что-то еще, кроме работы.

Холли нахмурилась. Она не была сторонницей утешения в чьих-то объятиях.