P.S.Ты моя!
Шрифт:
Спустя минут двадцать я доезжаю до дома. Как только я захожу внутрь, сразу же иду в комнату Аны, но не нахожу ее там. Выхожу в коридор и замечаю, что дверь в мою комнату открыта. Неужели она там? Когда я подхожу к своей спальни понимаю, что был прав. Она стоит у моего письменного стола и разглядывает фото над ним. Замечаю, что Анастейша уже успела переодеться. На ней черные короткие шорты и майка нежно розового цвета, которая соблазнительно обтягивает ее грудь. Волосы завязаны в слабый, немного неряшливых хвостик, но даже этот крохотный недостаток делает ее такой милой
– Кристиан?!
– Вскрикивает Ана, не ожидая меня увидеть.
– Что ты здесь делаешь?
– Якобы с укором в голосе спрашиваю я. Волнение и неловкость в ее глазах забавляют.
– Я…я…дверь была открыта, и…я ходила по дому и подумала, что здесь еще не была и…Ты злишься?- Ана краснеет, а я подхожу к ней и обнимаю за талию.
– Конечно, не злюсь. За что?
– Ну, я ворвалась в твое личное пространство. Еще и без спроса.
– Да, и не только в личное пространство, а еще в душу и сердце…
– Ты точно не зол?
– Точно, - притягиваю ее к себе, обнимая за плечи.
– А ты много где был, - взгляд Аны вновь на фотографиях.
– Угу.
– После полу минутного молчания спрашиваю: - А ты когда-то была за границей?
– Да. В Лондоне.
– А почему именно Лондон?
– С самого детства я обожала британскую литературу. Родители решили показать мне Англию, поскольку знали, что это моя мечта. Там мне даже купили томик “Джен Эйр” первого издания. А после приезда домой через пару месяцев родителей не стало. Та книга и наше семейное фото на фоне Биг-Бена последнее, что у меня осталось от них.
– А где сейчас это фото с книгой?
– тихо спросил я.
– Нету. В детдоме их забрали те парни, о которых я говорила. Знаешь, когда они порвали эти вещи, я будто вновь пережила смерть мамы и папы. После те ублюдки вновь начали надо мной издеваться, ну как обычно, и по-моему боль в душе на тот момент была куда сильнее физической.
– Ана, - я прижимаюсь губами к ее лбу, - я хотел тебе задать вопрос. Почему ты никому из старших не рассказывали о том, что с тобой делали?
– Ох, Кристиан, - Ана горько усмехается, - не будь так наивен. Этот детдом был не из тех, где за детьми ухаживаю и заботятся. К нам относились, как к жалким дворнягам. Всем было все равно. Тем более я даже не могла никому пожаловаться. Они угрожали, что тронут Николь. Я не могла этого допустить.
– Ану начинает трясти, и я понимаю, что она еле сдерживает слезы.
– Эй, ну все, тише. У тебя теперь есть семья. Я знаю, что твоих родителей мы не в силах заменить, и ту боль, что тебе пришлось пережить тоже, но все же. Ты больше не одна и никогда не будешь одной.
– Да.
– Ана поднимает свое личико, шмыгая носом.
– Не одна. Слушай, а ведь теперь тебя моим братом уже никак не назвать. То, что было сегодня ночью, братья с сестрами не делают.
– Теперь она улыбается.
– Вот. Лучше улыбайся. Улыбка тебе больше идет, чем слезы. От моих слов лицо Аны вновь становится серьезным.
– Нуууу, - шутливо надуваю губы.
– Быстро верни мою улыбающеюся девочку. А то сам это сделаю.
– И как же?
– В ее голосе вызов.
– Ну, я найду способ, - встаю за спину Аны и неожиданно для нее начинаю щекотать.
– Ааа, Кристиан,
– пищит она.
– Заставляю тебя улыбаться, - легонько толкаю ее на диван и наваливаюсь сверху. С каждым моим движением заливистый смех Аны становится все громче.
– Прошу, прекрати! Кристиан!
– Задыхаясь молит Анастейша.
– Как скажешь, - убираю руки с боков Анастейши.
– Я тебя ненавижу, Грей!
– Смеется Ана, пихая меня в плечи.
Не отвечаю ей ни слова. Просто беру и целую. Даже не дав отдышатся.
– Ну, что отошла от встряски?
– шепчу я, когда ее тело расслабляется под моим.
– Ага, - Ана мило улыбнувшись, берет мое лицо в ладони и притягивает к себе для поцелуя.
Когда наши губы соприкасаются, чувствую, как Ана закидывает свои ножки мне на талию. Кладу одну руку ей на бедро, а вторую на грудь, углубляя поцелуй, делая его еще более страстным и жарким.
– Я хочу тебя, - томно шепчет Ана.
– Взаимно, малыш, - ухмыляюсь я. Немного привстаю и снимаю футболку.
Вновь жадно целую Анастейшу, снимая с нее майку. Ох, она без нижнего белья. Одобряю, детка. Мои губы начинают ласкать ее грудь. Вчера я уделил им очень мало внимание. Придется исправляться, Грей. Посасываю и покусываю левый сосок, а правы тереблю пальцами. Вытягиваю его, покручиваю, щипаю. Малышка не сдерживает стонов от моих манипуляций. Она так чувствительна. И это мне безумно нравится. Спускаю одну руку вниз по плоскому животу и запускаю ее под трусики. Мои пальцы начинаю массировать, уже такой возбужденный клитор.
– О, прошу, Кристиан, - хнычет Ана, когда моя рука замирает, оттягивая такой желанный для нее оргазм.
– Чего ты хочешь?
– Шепчу я, продолжаю сладкие пытки.
– Тебя. В себе.
– Ох, твое желание для меня закон.
Стягиваю с нее шорты с трусами, а сам расстегиваю себе джинсы и приспускаю боксеры. Надеваю презерватив и сразу же вхожу в нее во всю длину, от чего Ана довольно стонет. Начинаю двигаться с сумасшедшим темпом, не давая Анастейше пощады. Ее стоны перерастают в крики. Спустя пару толчков чувствую, как она кончает. Неужели так быстро? Мои движения становятся еще быстрее. Господи, какое же блаженство быть в ней!
Спускаю руку вниз, вновь начинаю тереть клитор Аны. Хочу сделать ей еще приятнее.
– Кристиан!
– вскрикивает Анастейша, когда оргазм накрывает нас двоих с головой. Мое имя с ее уст вовремя секса вызывает у меня волну мурашек. Она восхитительна.
Откидываюсь назад и притягиваю Ану к себе. Зарываюсь носом в волосы Анастейши, вдыхая их аромат, и пытаюсь восстановить дыхание. Чувствую, как она полностью расслабляется в моих руках. Голова Аны покоится у меня на груди, пока я глажу ее волосы. Пальцы Анастейши рисуют на моей груди какие-то незамысловатые, понятные лишь ей узоры. Я напрягаюсь, но не отталкиваю ее руку. Мне, как никогда, приятны ее прикосновения.