Пабам, и вновь на БАМ
Шрифт:
Но не все их вопросы получали ответы, и я всячески старался не давать советов как быть. Некоторые ответы у меня имелись, но родным нужно вначале переварить полученную информацию. Переспать с проблемой, и лишь затем станет возможной вдумчивая попытка наметить шаги по решению.
Собственные судьбы собравшихся сразу же отказался сообщать, так как с новым знанием они безусловно коренным образом изменятся. Невозможно в себе удержать такое знание, ни проронив ни капли. Их возможно использовать для личной выгоды, но в такое мне просто не верится. Поскольку этот путь требовал встраивания
А вот поступать как велит сердце и совесть — значит навлечь на себя и всех близких очень серьёзную опасность. Номенклатура уже тесно стала срастаться с теневыми структурами. Они поддерживают друг друга. И попытка что-то изменить, неизменно повлечёт противостояние не только с теневой экономикой, но и сих покровителями из партийной верхушки.
И всё мне говорит именно о таком развитии ситуации, в том нисколько не сомневаюсь. Ни постоять наблюдателями в сторонке ни скурвиться мои не смогут — это противно самой природе. Всегда поступали и жили по чести ранее, и нет никаких оснований изменяться впредь.
Но зато стратегия и тактика противодействия могут быть различными:
Самая банальная — тупо ломиться напролом. И естественно она не самая разумная из тактик, а также полное отсутствие стратегии. И не стоит нисколько сомневаться в отсутствии какого-либо позитивного результата. Один в поле не воин.
Самая дурная — примкнуть к диссидентам. Уж не смешите мои тапочки, те о благе народном пекутся не более номенклатуры. Им просто не нашлось места наверху, вот и оказались в оппозиции. В противном случае бодро бы зачитывали зажигательные призывы построить коммунизм за двадцать лет. В идеализме таких борцов я нисколечко не заблуждаюсь. Нескольких блаженных из их рядов в расчёт не беру, так как с теми нам скорее по пути. Но их слишком сложно разыскать среди той мутной массы, что собралась в среде диссидентов. Несколько громких имён я знаю, но идти на контакт с ними — значит привлечь ненужное внимание органов.
Самая нелепая — поднимать народное волнение, ведь провозглашённые принципы мне понятны и вызывают полную поддержку, а вот полное отторжение вызывают именно отступления от них. И особенно в отдельном очень конкретном случае привилегий самой номенклатуры.
Но нельзя же бороться с «ветряными мельницами» размахивая копьём и мечом, слишком многие не видят в том кровожадного великана. Нет, сами привилегии большинство прекрасно видит и ропщет против них. Но выпустив пар на кухне, смиряются как привыкли то делать с середины 50-х. И оттого массы не станут бурно протестовать.
Да и сама глубинка может о многом даже не знать — слишком они далеко и глубоко, а ведь это становой хребет страны. Они живут своей жизнью, а что там творится у городских не больно интересуются. Многие старшего возраста и грамоте-то не сильно обучены. Телевизоры в большинстве городских квартир не так давно появились, а за городом приём осуществляется далеко не везде, да и не все там тянутся к новой технике.
Вот этими соображениями я поделился в первую очередь, и призвал не бросаться в бой с первой же встретившейся «ветряной мельницей». А может быть стоит устранить тот бурный ветер,
Опираться же можно лишь на людей трезвомыслящих. Чётко осознающих, что всякие подарки для папуасов являются лишь яркой и броской безделицей, а на судьбы мира никак не влияют, если не будут подкреплены всей мощью сильного государства. Иначе эти игрушки либо оставят за хорошее поведение, либо отберут за неподобающее.
По сущности я исконно анархичен, но всё-таки сознаю насущную необходимость крепкой власти, являющейся залогом стабильности для всего народа. И пришлось убеждать своих, что несмотря на различия политических взглядах реальную поддержку можно получить только от государственников. Да хоть от тех же монархистов, как бы это не выглядело противоестественно.
И эти мои высказывания вызвали некоторую оторопь в нашей семье исконно приверженной эгалитарным принципам[1], а всякие там — измы не переваривающей во всех обличиях. Правда и уровень образованности позволяет не путать с банальной уравниловкой, взятой на вооружение идеологами КПСС.
Мы всегда придерживались равенства самих возможностей, а реализация оных является делом каждого человека. Кто-то станет упорно работать над своим развитием, и через трудности реализует заложенный потенциал, а кто-то станет ждать у моря погоды, бухтя о неравенстве.
Оно уже реально существует в лице той же «золотой молодёжи» и «криминальной молодёжи». Они как-бы находятся на противоположных концах социального спектра. Но четко сходятся в твёрдом отказе заниматься каким-либо общественно-полезным трудом.
Стартовые условия у них абсолютно противоположны, и одним предоставлены тепличные условия с дальнейшим карьерным ростом вне зависимости от их способностей. Вторым приходится всё выгрызать у жизни, сбиваясь в стаи, где вожаками становятся наиболее сильные и агрессивные.
Вырваться из привычной среды и своего окружения для них крайне сложно, хотя в стране советов такое доступно каждому. Однако насколько же это психологически тяжко, порвать со всем своим окружением. Ведь придётся ломать многие стереотипы и рвать шаблоны.
Есть уже и откровенно невозможные вещи: например — поступить в МГИМО прибыв из глубинки. Это так же, как в прежние времена голодранцу-разночинцу поступить в Морской кадетский корпус[2]. Адмирала Макарова по гроб жизни такие выпускники не принимали в свою среду, поскольку тот был лишь боцманским сынком. Ну а из советской номенклатуры уже вполне сложилась своя новая аристократия, и с такими же дурными замашками.
Правда сословное различие никак не помешает объединению номенклатуры и криминала для тотального ограбления всей страны. Они быстро поделят её на сферы своих интересов, а свои миллиарды получат, совместно грабя страну, наплевав: на все вставшие заводы и предприятия, на вымершие города.
Об этом я поведал домочадцам, внимавшим и понимавшим сие, но лишь умом, а сердцем, не желавшим принимать такое будущее. Для эгалитаристов оно нестерпимо, так как отрицает основополагающий принцип равенства возможностей. И сама новая элита абсолютно не отвечает критериям оптимального отбора, а скорее совсем наоборот.