Паблик [ПУБЛИЧНАЯ]
Шрифт:
Сначала Бессонный сомневался. Скандал с Позёркиной стал бы слишком громким событием, и в случае провала проекта это грозило бы агентству колоссальными убытками. Но когда Пресс показал ему прототип, и Иннокентий самолично узрел его возможности, он сдался. Началась документальная подготовка.
Оценив весь расклад, я быстро раскумекала, как мне стоило действовать. Это был реальный шанс на то, чтобы заставить Игоря потесниться на авксомском информационном троне. Ставка Пресса, безусловно, была на внезапность. Их с Бессонным операция застала публичное сообщество врасплох. Но он допустил один просчет: влез в зону моих интересов, забыв о том, что вопросы юриспруденции – это мой конек. Я тоже собиралась действовать быстро. Пока в распоряжении Игоря было всего несколько прототипов. Произвести количество, достаточное для завершения всех ныне действующих проектов Стар-Моделс, можно было не раньше трех месяцев. За это время я должна успеть капитально разворошить этот муравейник.
Четыре звонка –
… Как же я заблуждалась. Думала, что, явившись к нему на следующий день, буду диктовать свои условия, ведь он загнан в угол: пресса беснуется, фотодивы на баррикадах, а над ним повисла туча в виде судебного процесса если не века, то десятилетия. Но я просчиталась: Игорь подготовился к нашей встрече лучше моего. Для этого ему, наверное, даже не пришлось никому звонить. Пресс заранее знал, что у меня ничего не выйдет, ведь стоит ему взяться за меня, как весь мой план растворится в его энергетике. Он снова повернул время вспять и теперь будет использовать его в своих интересах. А я, разворошив муравейник, в конечном счете обратила все против себя, ведь, принимая условия Игоря Пресса, я должна буду принять на себя агрессию каждого отдельного муравья. А вместе они сила. Все мои теперь уже бывшие клиенты, коллеги… Друзья, а точнее сказать подельники… Теперь мы станем поделывать наши делишки по отдельности друг от друга – наши дороги навсегда разойдутся.
Мне стоит радоваться, ведь я всегда считала себя выше толпы и хотела схлестнуться с достойным соперником. И вот, наконец, возможность. Играть на одном поле с таким, как Игорь, стать соратниками. Но возможно ли это? Сможем ли мы бежать в одной упряжке? Ведь однажды из этого уже ничего не вышло…
Эх, Лена, Лена, какая же ты глупенькая! Одна упряжка? Как ты могла вообразить такое? У Игоря и в мыслях нет играть с тобой на равных. Он всегда выражал свои мысли предельно четко, и этот раз не стал исключением: он – Бог, а ты лишь его творение. Ты никогда не станешь ему равной. Ну что ж, Господь Авксома, пусть так. Быть отброшенной на обочину жизни все равно не для меня. Я не знаю, блефовал Пресс или говорил правду, но мне и не нужно это знать. Я инстинктивно чувствую, что он силен. Игорь сильнее меня. Я просто это знаю. Без доказательств и объяснений.
Мне не пришлось долго думать. Без сомнений, теперь я ненавидела его. При этом ко мне впервые пришло осознание всего масштаба силы, которая была в нем заключена. Я не могла противиться ей, по крайней мере пока. У меня не было иного пути, кроме как подчиниться.
5.
– Елена Платоновна, теперь прошу вас высказаться.
Я встала. Моя плюгавая оппонентша недоуменно огляделась по сторонам, открыла рот, чтобы что-то сказать судье, но та не дала ей сказать:
– Жалобщик, сядьте. Свою позицию вы изложили. Теперь очередь стороны уклониста.
Она села. Тогда вступила я:
– Уважаемый суд, рассмотрев заявление жалобщика, а также подробно ознакомившись с материалами дела, я прихожу к выводу о том, что ее требования не только необоснованны, но даже аморальны. Жалобщик, пользуясь громким именем моего клиента, хочет создать прецедент, а это уже просто выходит за рамки морали. С моей точки зрения мораль – это столп, на котором зиждется все наше общество, и покушение на сложившиеся его устои равнозначно преступлению против общества, против человека. Варфоломей Иванович Мясник – не просто врач. Позволю себе заметить, это доктор с большой буквы. Интересы пациента для него всегда стояли во главе угла, что он неоднократно демонстрировал в прямом эфире, проявляя самоотверженную любовь к ремеслу и беззаветную ему преданность. Конечно, у всех случаются ошибки, но не зря в наш оборот плотно вошли такие мудрые высказывания, как «человеку свойственно ошибаться» и «не ошибается только тот, кто ничего не делает». А ведь врачебная практика это вам не какая-нибудь теория. Это мы с вами можем себе позволить рассуждать об эфемерных материях, философствовать, так сказать, теоретизировать. А врач – это человек дела, летописец реальности. Его задача – спасать жизни, а фундаментом этого процесса является искреннее, неподдельное желание помогать людям.
Я бросила взгляд на плюгавую. Она смотрела на меня, разинув рот. Так
– Теперь что касается жалобщика. Она обратилась к многоуважаемому Варфоломею Ивановичу со вполне рядовой проблемой: вирусные бородавки на поверхности стопы. Подчеркиваю: жалобщица пришла к светилу авксомской медицины, к величине кожной науки нашего города с такой мелочью. К нему идут с саркомой, а она с бородавками пришла. Это раз. Но наш почтенный корифей не открестился от страждущей, ведь лечить людей – это его долг, серьезность заболевания пациента для него не главное, он – альтруист, он не гонится за славой. Помогать, значит, помогать. Варфоломей Иванович взялся за дело рьяно, со страстью, как и привык это делать всю свою жизнь. В прямом эфире, на глазах у миллионов зрителей он применил к жалобщице типичный метод, один из распространенных в практике, уместный при данном заболевании и принятый сообществом хирургов-кожеведов. Никаких экспериментов он не ставил. Это два. Он сработал профессионально, жалобщик была признательна доктору, даже расчувствовалась в прямом эфире. Он, кстати, стал одним из наиболее кассовых в сезоне и жалобщик, наконец-то, получила минуту славы, что, видимо, и являлось ее итоговой целью. Это три.
Я сделала паузу, чтобы еще раз насладиться выражением лица плюгавой.
– И вот спустя год после трансляции жалобщик подает этот удивительный по своему бесстыдству иск, в котором обвиняет многоуважаемого Варфоломея Ивановича чуть ли не во всех смертных грехах! Он-де мясник не по фамилии, а по своей сути. Кстати, такие заявления тоже не добавляют доверия жалобщику. Ведь человек не выбирает себе фамилию, она дается ему от рождения… Он-де не предупредил ее о последствиях, хотя о каких последствиях он должен был предупреждать, если сам о них не знал? Он-де не врач, а дилетант и не может называться кожеведом, раз не знает о последствиях банальной операции. На это у меня тоже припасен аргумент: даже самому знающему врачу не дано знать об индивидуальных особенностях организма каждого своего пациента. Это жалобщик должна была перед операцией предупредить доктора о таких последствиях. Из-за них не только ухудшилось ее здоровья, из-за них возникли проблемы в жизни большого специалиста, который сейчас, вместо того чтобы помогать людям, вынужден сидеть в зале судебного заседания. Я уже не говорю о тени, брошенной на его репутацию.
Я посмотрела на судью. Она сидела с невозмутимым видом.
– Подвожу итоги. Первое. Аргумент жалобщика об альтернативных методах лечения является несостоятельным, так как метод, примененный к ней, является в подобных случаях рекомендуемым. Ее утверждение о необходимости индивидуального подхода к каждому пациенту также не вызывает доверия, ведь система научных парадигм и методологий лечения, годами формируемая медсообществом, существует неспроста. Лучшие умы медицины не спят ночами не только, чтобы сделать методы лечения более совершенными, но и чтобы при этом докторам не приходилось каждый раз изобретать велосипед. Второе. Аргумент жалобщика о том, что площадь раны, возникшей в результате операции, была неадекватна характеру заболевания, также не может быть принят судом в расчет. Во-первых, жалобщик не имеет медицинского образования. Она профан в данной области и не может рассуждать о том, как следует проводить оперативные вмешательства. Во-вторых, в деле отсутствуют нотариально заверенные материалы, которые фиксировали бы объем кожного поражения до и после операции, так что сделать выводы об адекватности оперативного вмешательства не представляется возможным. Третье. Появление повторных бородавок на поверхности рубца спустя шесть месяцев после операции не свидетельствует о профессиональной несостоятельности хирурга: этот аргумент со стороны жалобщика так же не выдерживает критики. Такое случается. Иммунная система пациента не всегда срабатывает, и хирург не может повлиять на данный процесс. Он и так сделал все, что мог – вместо одного сантиметра кожного покрова иссек десять, чтобы бородавки уж наверняка больше не появились. Но они, к сожалению, возникли. Однако, хирург не Господь Бог, он не может ручаться за иммунитет пациента. Четвертое. Аморальное поведение жалобщика в части ее желания воспользоваться чередой возникших случайностей, обусловленных индивидуальными особенностями организма, повлекших ухудшение ее здоровья, воспользоваться в корыстных целях, на мой взгляд, нельзя оставлять безнаказанным. Жалобщик хочет нажиться на моем клиенте, пытается втоптать в грязь его доброе имя. Прошу суд не оставаться равнодушным к данному акту дискредитации публичной личности, квалифицировать данный процесс как равносостязательный и применить к жалобщику меры пресечения, принятые для подобного рода процессов.
Судья помолчала. Она перевела взгляд на плюгавую и сказала ей:
– Жалобщик, ваши контраргументы.
Доходяга поднялась с места. Голос ее дрожал.
– Ваша честь, прошу меня извинить, я несколько шокирована речью уклониста, целиком и полностью состоявшей из демагогии. Напротив, свою доказательную базу я выстроила на вполне конкретных фактах, но уклонист перевернула все с ног на голову. Неужели наша судебная система работает именно так? И вы позволите назвать белое черным, а черное – белым?