Пацаны.... Товарищи....
Шрифт:
Марат с мамой переехали в этот дом после развода. Квартира им досталась хорошая – светлая, просторная, теплая, и Марату определили тихую комнату с балконом. И что самое радостное – все в этой квартире было новое: и стены, и потолок, и мебель, и даже тарелки с ложками. Квартира вкусно пахла свежим ремонтом. Только вот электричество шалило.
Марат отвлекся от ракеты, отодвинул от себя заготовку головного обтекателя и сел на диван. Стал смотреть в окно.
Было еще не совсем темно – город только начинали окутывать сумерки. Вечер выползал из-за далекой
Завтра суббота, в этот день Марат планировал поехать с папой в планетарий, но папа не звонил. По крайней мере, мама ничего не говорила. Марат думал, что вот сейчас, когда нет света, когда тепло и темно, – самое время для папиного звонка. Ну, вот позвони он прямо сейчас, и было бы что обсудить, построить планы, придумать что-то.
Но папа не звонил, поэтому планов на завтра не было никаких. Кроме стабилизаторов.
Стабилизаторы ракеты-носителя «Протон-М» – это самое сложное, но одновременно и самое интересное. Требовалось очень много усердия, чтобы собрать их точно по чертежу, склеить ровно, и аккуратно соединить с корпусом. А потом уже можно красить и доделывать всякие мелочи.
Марат собирал ракету уже третий месяц, работал тщательно и вдумчиво, с необыкновенной любовью. Он хотел ее подарить Алле Аркадьевне – учительнице физики. Просто так подарить, не ради чего-то. Ведь дарят же какие-то люди музеям всякие монеты, книги, старые стулья, фотоаппараты… Вот и он хотел просто так – взять и подарить ракету Алле Аркадьевне и кабинету физики. Пусть стоит там как экспонат. И не нужно никому говорить, что это именно он – Марат Алеев – сделал ее своими руками. И совсем не обязательно кому-то знать, что чертежи ракеты и картон с бумагой, и клей и прочие принадлежности Марат искал по магазинам лично, и покупал все на свои деньги. На те, что давала мама и иногда папа. Марат просто хотел сделать доброе дело.
Та же самая Алла Аркадьевна часто говорила на уроках, что сейчас очень сложное физическое время, и мир подвержен саморазрушению. Все процессы в мире направлены на разрушение. Поэтому очень важно заниматься творчеством, то есть создавать что-то. Для равновесия, чтобы всего было поровну – на каждую гибель материи должно быть новое рождение. Пока мир пытается себя разрушить, Марат Алеев будет создавать. Хотя бы картонную ракету.
Раздался звонок. Папа?
Марат вскочил и выбежал из комнаты. Мама уже подавала ему трубку:
– Твой безумный папа звонит, поговори.
Марат чуть не задохнулся от радости!
– Привет, пап!
В трубке раздался беззаботный и энергичный голос папы:
– Привет, сын! Как дела?
– Все норм.
– Что
Марат немного смутился и даже слегка покраснел.
– Ну, норм. Это значит, все нормально, хорошо.
– А я скучаю, сынок. Как ты? Как здоровье?
– Норм. Ой! Нет, все отлично. Не болею. Да, свет снова выключили. Недавно… Да, включат, конечно.
Папа замолчал на мгновение. Затем Марат услышал то, чего вообще не хотелось слышать:
– Знаешь, сынуля, я завтра не смогу приехать… У меня дополнительная работа появилась, надо будет фотографировать. Ну, сам понимаешь. Я очень по тебе скучаю, очень сильно тебя люблю и хочу приехать, но…
Марат вздохнул:
– Я понимаю…
– Ну, ты же у меня умница! Я тобой горжусь, сын!
– Угу…
– Ну, что за голос? Что за упаднические настроения? Отставить грустить! Мне нужен бодрый и веселый сын!
– Угу…
– Не «угу», а «так точно»!
– Угу…
– Не грусти, сынок! Я тебя люблю. Сильно-сильно! Ты – мое всё!
«Не грусти» – легко сказать. Город за окном стал еще темнее. И света нет и вообще…
– А в планетарий мы съездим на следующих выходных, хорошо? Потерпишь немного, сынуля?
– Угу…
– Ну, что-то мне не нравится твое состояние… Маратка, расскажи, какие победы сегодня у тебя были? Что в школе?
– Да ничего. Так…
– А пятерочки? Пятерочки были?
– Одна… По инглишу.
– Ты у меня красавец! Большой молодец! Ну, целую тебя, милый, дай, пожалуйста, трубку маме. Люблю тебя…
– Ага…
Марат вернул телефон и рухнул на диван, словно кончился заряд. Сели аккумуляторы. Вообще, ничего не хотелось делать. Даже если дадут свет, он будет просто сидеть и не прикоснется к ракете. Какое тут может быть творчество?
Электричество неожиданно включили – лампа засверкала и немного ослепила, а на кухне вздрогнул и загудел холодильник.
– Маратка, сынок, иди кушать! – через несколько минут позвала мама.
Марат посмотрел в окно. Город стал совсем черным, а дома зажгли разноцветные окна. Венера уползла куда-то, зато появилось с десяток новых звезд. Они разбежались по синеве неба и подмигивали друг другу.
Марат сидел за столом, вяло терзал котлету вилкой и размазывал соус по тарелке, пока все не остыло окончательно. Есть не хотелось, но мама не ругала. Она просто убрала тарелку и налила чаю.
– Бери печенье и уйди с глаз моих! То не хочу, это не хочу…
– Угу… – Марат поплелся в комнату и устроился за столом. Разложил детали стабилизаторов, открыл баночку с клеем. Затем снова закрыл. Отхлебнул чаю. Потянулся за пультом – хотел включить телевизор – но не дотянулся.
Задумался, случайно раскрошив печенье на детали ракеты.
Папа вовсе не работал фотографом, это он так – подрабатывал случайными заказами. И как назло, все эти заказы выпадали на выходные, как будто в другой день нельзя фотографироваться! Нужно оно ему было? Наверное, нужно. Папа тоже что-то создавал.