Пача number two
Шрифт:
А теперь встречный вопрос. А вы сами то где работаете, что так переживаете за рабочий класс?
— Я учился в университете. — нимало не смущаясь отвечает мне этот тип.
— То есть не работал. И не доучился.
— Да! Мне не дали доучиться! Царские держиморды не позволили…
— Всё с тобой ясно. Ничего ты не знаешь и не умеешь, но лезешь учить, как и что делать.
— Можно подумать, Вы сами рабочим были!
— Я то как раз и работал. Вот этими самыми ручками я создал первые экземпляры.
— А
— Я кто? Я хозяин этой фабрики…
— А-а-а! Теперь-то понятно! Торговец смертью! Зарабатываешь на смерти людей!
— Это ты кого людьми назвал? Японцев что ли?
— А почему это они не люди?
— Да потому-что эти, так называемые «люди», напали на нашу Родину и убивают русских солдат!
— Это самодержавие виновато! Нечего им было лезть в Китай… Тогда никто никого бы не убивал! А теперь Япония всего лишь хочет добиться справедливости.
— Так Вы, батенька, японский шпион! Вот ты и сознался! Тебя совсем не рабочие интересуют, а японцы! Ты просто хочешь сорвать выпуск продукции, так нужной нашей русской армии и чтобы эти японцы убили как можно больше наших солдат!
Зовите полицию, братцы, шпиона пусть арестуют!
Оратор затравленно огляделся вокруг, увидел нахмуренные лица рабочих и, резко схватив вожжи, хлестнул ими свою лошадь.
Коляска сорвалась с места и увезла этого агитатора под свист и улюлюканье работяг…
Рабочие, переговариваясь, стали расходиться, ну а мы с Самойловым поехали в город.
По дороге мы с ним обсудили открытие в будущем году начальной школы для детей рабочих нашей фабрики. Да и самих рабочих тоже нужно как то начать учить грамоте. А то многие, а женщины, так вообще почти все, неграмотные у нас.
Уже в почти полной темноте, я распрощался с Евгением Сергеевичем и поднялся в свой номер. Там привёл себя в порядок и отправился в ресторан.
Заказал себе Шустовского, под этот коньяк покушал плотненько.
Вернувшись в номер, я почитал газеты, покурил и завалился спать. Устал я сегодня чего-то. Да и рана опять разболелась…
На следущий день я посетил своих компаньонов, владельцев предприятий, с которыми у меня были заключены различные договора. Заодно заказал пару акаэмовских ствольных коробок под новый патрон и штамп для новых же автоматных магазинов.
В принципе, там не было ничего нового, лишь сама коробка немного покороче, да гнездо под магазин иное. По месту подгонять всё потом придётся.
Ничего страшного, возьмём и подгоним. В первый раз, что ли? Сделаем…
А главное, я заново переоформил на себя патронную фабрику. Теперь уже как на дворянина Мулинского, кавалера двух орденов Российской империи.
Пришлось, правда, в офицерскую форму мне переодеваться на этот случай.
Завтра к обеду мне пообещали все бумаги приготовить.
Ну что
Всё таки, это или у обычного казака что-то отжать, или же у дворянина и кавалера.
А это уже две большие разницы, как об этом говорят в Одессе.
Глава 6
Богато, но без вычурности, выглядящий кабинет. Похожий чем-то на рабочее место бухгалтера, но бухгалтера сильно разбогатевшего.
В уютном кресле сидит довольно крепкий мужчина лет сорока пяти, расслабленно курящий папиросу. На столике перед ним стоит бокал с вином.
Ещё несколько дней и у него появится ещё одно предприятие. Уже готовое, работающее и с большим потенциалом. Ну а старый его хозяин…
Да пусть так и воюет. Дураки на то и существуют. А вот умные люди будут деньги на них зарабатывать. И уже даже подготовиться. Найти и договориться насчёт поставок нужного для выпуска продукции ассортимента…
Раздался аккуратный стук в дверь.
— Входи!
Отозвался на стук хозяин кабинета и вопросительно взглянул на вошедшего.
— Иннокентий Андреевич [6] ! Тут сообщение передали. Насчёт патронной фабрики…
6
Иннокентий Андреевич Черкасов — имя выбрано совершенно случайно, с потолка, чтобы даже ненароком не оскорбить какого-нибудь возможно хорошего человека.
— Чего там?
— Хозяин её приехал в отпуск по ранению и переоформляет её заново.
— Зачем? Или он на кого другого её отписывает?
— Да нет, на себя… Но дело в том, что он нынче дворянином стал и кавалером двух орденов Империи.
— Кто, Аргентинец? Ну и стал… И что? Хотя нет, постой…
Это не про него ли в газетах писали? Там ещё телеграмма от царствующего дома была…
— Он самый…
— И он уже здесь, в городе? Ох, ты ж Господи!.. Давай быстро отменяй все операции по фабрике! Немедленно!..
— А может его, того?..
— Идиот! Никаких того! Отменяй всё!
Вечером я посидел в ресторане, выпил, но настроение так и не поднялось. Ненавижу таких тихушников. Всё исподтишка ударить норовят.
Я уже собирался подняться в свой номер из ресторана, когда ко мне за столик подсела женщина. Довольно молодая и прилично одетая.
— Разрешите?
— Вы уже сели, чего спрашиваете теперь?
— Вы же Мулинский? Павел Николаевич?
— Допустим…