Пациент профессора Бравина
Шрифт:
Стив нажал кнопку звонка. Вошла сестра, долговязая и сухопарая Анна Полон. Бравин велел привести больного Пати Стена.
2
Хирург Глоб Диман пользовался правом входить в кабинет Бравина в любое время без предупреждения. Глоб - школьный товарищ Стива. Позднее они учились в одном колледже. Диман не проявлял особых способностей. Стив с первых своих шагов блистал славой лучшего ученика. Это давало ему повод относиться к приятелю с оттенком покровительства.
– Ума у тебя ровно столько, сколько нужно, чтобы стать хорошим хирургом, - едко шутил он.
Диман не обижался, принимал все
И все же втайне Стив завидовал ему. Глоб на шесть дюймов выше Стива. Бравину всегда казалось, что ему недостает до нормы именно этих шести дюймов. А Диман, будь он хоть на десять дюймов ниже, и тогда чувствовал бы себя превосходно.
Диман застал в кабинете Бравина мальчика. Худенький, щуплый ребенок с недетским выражением лица мельком окинул Глоба пронзительным взглядом. Хирургу сразу стало не по себе. Он удивленно посмотрел на Бравина и снова перевел взгляд на мальчика. Тот сидел, положив безжизненные тонкие руки на колени. В согнутой его спине окостенела старческая мука. Казалось, ему безразлично все на свете.
– Принес?
– спросил Стив нетерпеливо.
– Не могу найти, - развел руками хирург.
– Это несносно. Больше я тебе ничего не дам из своей библиотеки. Потерять уникальную книгу! Знаю твою привычку: бросаешь все куда попало.
– Уверяю тебя, она никуда не денется. Я переверну весь дом.
– Вы говорите о маленькой желтой книжке?
– тихим голосом спросил мальчик.
– Еще на корочке чернильное пятно?
– Да, о ней, - удивился Глоб и снова взглянул на больного.
– Она в ванной комнате.
– В ванной комнате? Не может быть. Как она туда попала?
– Позавчера или еще раньше ваш сын фотографировал...
– Это было во вторник, три дня назад, - уточнил Диман.
– Может быть, - согласился мальчик.
– Так вот, он подкладывал книжку под увеличитель, а потом швырнул ее за ванну. Она там.
– Чепуха. Я отлично помню: у Тома в тот день никого не было. Если даже он и брал книгу, никто этого не мог видеть.
Мальчик пожил костлявыми плечиками и ничего не ответил.
– Вот что, Глоб, раз Пати говорит, за ванной - можешь не сомневаться, она там.
...Глоб Диман с шумом влетел в кабинет Бравина, положил перед ним книгу на стол и, недоуменно разведя руки, посмотрел на стул, где полтора часа назад сидел Пати Стен.
– Представь себе: она была именно за ванной. Я выпорю Тома. Но объясни, что за мистификация, как твои пациент мог угадать? Точнее, где он встречал моего Тома? Ясно: тот рассказал ему все.
– Этот пациент, Пати Стен, содержится в клинике больше месяца и ни с кем не встречается, кроме меня и сестры Анны Полон.
– Ты просто решил поморочить меня?
– Нет. Этот мальчик может видеть то, чего никто не видит. Если захочет, он может увидеть то, что происходит в другом месте, или то, что происходило в прошлом: день назад, сто лет назад...
– Довольно, довольно, - рассмеялся Глоб.
– Твой пациент может рассказать, как протекала битва при Аустерлице, раскроет тайны строительства первых пирамид, от него мы, наконец, узнаем, где искать Атлантиду... Это просто необычайное совпадение. Он сказал: за ванной - первое,
– Можешь не утруждать напрасно свой ленивый мозг. Я сказал правду. Этот мальчик умеет видеть то, чего другие не видят.
– Он может предсказать мое будущее?
– Нет, - серьезно ответил Бравин.
– Будущее он не видит, только прошедшее. Вероятно, в скором времени он научится читать мысли ни расстоянии -это возможно.
– Послушай, Стив, говорю по-дружески: не пора ли тебе самому пройти курс лечения "жидкостью Бравина"?
– Диман резко оглянулся, словно ожидал увидеть кого-то позади себя. Черт, мне почудилось, будто на меня смотрят из-за спины. Это твой дурацкий кабинет виноват - конюшня, а не кабинет. Неудивительно, что ты начинаешь верить в сверхъестественное.
– Прибереги свое остроумие. Ты мне нужен для другого. Сядь спокойно и прекрати шутки. Лучше тебя никто не сделает этой операции.
– Операции?
– Да. Необходима операция.
Диман выразительно повел взглядом на дверь.
– Вот именно, ты угадал: операция этому мальчику. Ее сделаешь ты. Я сказал правду: он видит то, чего мы с тобой не видим. Мы можем отнести это к сверхъестественным явлениям. Вначале я так и подумал, но потом стал искать объяснение и, мне думается, нашел.
– Ты научился объяснять сверхъестественное?
– Перестань. Сколько у человека чувств?
– Хм... В школе, помнится, речь шла о пяти.
– Обоняние, осязание, вкус, слух, - перечислял Бравин.
– Ну, и зрение, - раздраженно подсказал Днман.
– Уверяю тебя, я помню все пять.
– Да. Не сомневаюсь. Когда учились, ты только и делал, что запоминал, ты никогда не размышлял. Тебе было наплевать, почему не четыре, не шесть, а именно пять.
– Что с тобой сегодня? Может, в самом деле ввести в кровь "жидкость Бравина"? Очень успокаивает.
– Прекрати свои шутки!
– Но шучу не я, а ты. Ну хорошо, молчу.
Диман умолк под требовательным взглядом Бравина.
– Мы знаем людей, у которых не пять чувств, а меньше, продолжал Стив, - слепых, глухих, людей с притупленным или потерянным обонянием, лишенных вкуса. Но нам и в голову не приходит, что может родиться человек не с пятью чувствами, а с шестью.
– Что же это за чувство - шестое?
Бравин нахмурился, ему не нравилась улыбка Глоба.
– Есть живые организмы, у которых чувств меньше, чем у нас. Есть даже с одним чувством - осязанием. А сколько живых организмов не видят и не слышат? Они познают мир всего только через три, два и даже через одно чувство. Познают относительно, они не могут анализировать и обобщать свои наблюдения. Чувства нужны им только затем, чтобы приспособиться к окружающей среде. А есть организмы, получающие из внешнего мира информацию, которую не улавливает человек. Летучие мыши слышат ультразвук. Однако летучие мыши не знают окружающий мир лучше человека. Причина та же: они не способны мыслить. Не натыкаться в темноте на препятствия - вот все, что смогли они извлечь из своей необычайной способности. А ты никогда не задумывался, почему у живых организмов нет органа чувств, принимающего сигналы электромагнитных колебаний?