Падальщики. Непогасшая надежда
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что мара могли их открыть?
– Я хочу сказать, что мы не знаем наверняка.
– Чтобы открыть ворота, надо набрать код разблокировки, выбрать из меню параметры и активировать кнопку, - напомнил Антенна.
– Восемь лет назад на пультах не было кодов разблокировки.
– Да, но тебе все равно нужно было уметь читать, чтобы выбрать из меню необходимый раздел, а потом активировать запорное устройство, - сказала я.
– Или хочешь сказать, что зомби читать научились?
– спросил Фунчоза.
Тесса смотрела на нас, но больше не произнесла ни слова.
Полковник откашлялся.
–
– А то, о чем говорите Вы, не доказано.
Тесса смело смотрела в глаза Полковника. Ему нравилась ее дерзость. И она об этом знала. Для меня это походило на наигранную фальшь. Возможно, даже отрепетированную этими двумя. Просто я пока не до конца поняла ее смысл.
– Черт возьми, Тесса!
– не выдержал Фунчоза.
– Да ты их сама отстреливаешь на миссиях! Ты хоть раз видела, как они сидят вокруг костра и книжки читают? Или песни поют? А может, пока мы их не видим, они ходят в школу, прыгают в классики и чешут пузо котятам?
– Я не говорю, что они обладают разумом или сознанием. Я хочу сказать, что, возможно, они...
Тесса запнулась.
– Умеют планировать?
Да. Полковник снова поддержал ее бредовую идею.
А у меня в голове зажглась лампочка догадки. Мы с Фунчозой-Помойкой незаметно переглянулись. Я могу ненавидеть его, он может меня бесить до чертиков, но мы с ним объединены еще одной задачей помимо той, что возложил на нас Триггер. Бунтарский дух гуляет по базе и Падальщики не исключение для него. Мы каждый день думаем над тем, чью сторону изберем, если начнутся реальные восстания. И черта, которая объединяет меня с этим любителем манги - факт того, что именно с нас двоих начнется распад единства Падальщиков.
Фунчоза-Помойка тоже просек хитроумный план, что Тесса с Триггером задумали и претворяли сейчас в жизнь. Вот же черт! Вот же умные ублюдки! Решили нас напугать чушью про думающих зомби? Это больше похоже на жалкую попытку напугать ребят для того, чтобы объединить их пуще прежнего и запереть под землей еще на сотню лет.
– Стандартные стратегии нападения. Это не сложно. На это способны стайные хищники: волки, львы, гиены, шимпанзе, косатки. Они не обладают настолько развитым интеллектом, как мы, но во время охоты они способны выстраивать комбинации из особей: кто-то отвлекает, кто-то нападет, кто-то загоняет. Что если все это время мы недооцениваем нашего врага?
– Еще ни разу я не увидел в их атаках хотя бы намеки на строй!
– Фунчоза непреклонен.
А мне просто весело.
– Мы сталкивались с группами до трех-пяти зараженных. При таком количестве сложно вычленить иерархию.
– Тесса, охота - это одно. Но ты сейчас говоришь об активации компьютерного запорного устройства. Возьмем твоего дикого шимпанзе. Думаешь, если поставить шимпанзе перед пультом, он смог бы нажать в верной последовательности целый алгоритм из кнопок?
Тесса не ответила. Да тут и не нужен был ответ. Она сделала вид, что поняла, как облажалась со своими гениальными догадками. Но на самом деле цель была достигнута. Я оглядела лица присутствующих.
– Я просто хочу сказать, что у нас нет доказательств, - снова тихо произнесла она, - может, потому и проигрываем.
На несколько минут в штабе воцарилось молчание. Эта смышлёная дрянь умеет нагонять депресняк. Я вообще заметила, насколько она поднаторела в способностях психологического воздействия на собеседников. Триггер, походу, основательно взялся за ее муштру. Потому что она озвучила ровно то, что каждый хранит где-то глубоко в подсознании и не хочет признавать.
Мы проигрываем.
Даже сидя здесь, взаперти, за стальными стенами. Мертвецы хозяйничают в открытом мире, отныне он их по праву. Они сильнее нас, они отобрали наш мир и засунули нас в клетку, а природа проводит над нами свои жестокие эксперименты: Сколько особей выживет без солнечного света? Сколько особей подвергнутся хроническим болезням из-за скудного питания? Как быстро человеческий вид переступит черту и введет смертную казнь из-за невозможности содержать преступников вследствие назревающего голода? Как быстро люди сойдут с ума и станут каннибалами?
Беспросветное отчаяние прячется в наших грудях, как в тех макаках в экспериментах Гарри Харлоу в двадцатом веке, когда он запирал их в «Яме отчаяния» на восемь месяцев, откуда не было выхода на поверхность, они теряли волю к сопротивлению и забивались в угол, пока бездушный маньяк холодно взирал на них и делал записи в блокноте. Записи, которые впоследствии все научное сообщество признало бесполезными, потому что они доказывали очевидные вещи: отсутствие социальных связей уничтожает социальных существ.
Природа экспериментирует над нами, как когда-то мы экспериментировали над невинными животными.
Однажды в Хрониках я нашла описание чудовищного эксперимента над обезьянами-матерями, которых заперли в клетке со своими малышами, а потом начали нагревать пол. Обезьяны немедленно взяли малышей на руки, но пол продолжали нагревать. И когда боль от ожогов стала невыносимой, обезьяны бросали своих малышей на горячий пол и вставали на них.
Материнский инстинкт проиграл инстинкту самосохранения.
И знаете, что? Этот эксперимент я наблюдаю сегодня воочию.
Во время одной из вылазок три года назад мы нашли запертых в бомбоубежище людей. Таких бомбоубежищ разбросано сотни тысяч по всей Европе еще со времен Второй Мировой. Так вот, мы эвакуировали восемь человек: двое мужчин, четверо женщин и двое маленьких детей, которым и года не было. Они были истощены, больны до самых костей, едва могли говорить, воняли до рези в глазах. Помню, мне эти люди сразу не понравились: было в них что-то омерзительное. Не считайте меня надменной, я понимаю, что они прожили в этом бункере порядка двенадцати лет и оттого конкретно спятили и даже одичали. Но я помню их глаза. Почему-то мне показалось, что в них не было души. Они были теми макаками из «Ямы отчаяния»: отрешенные, апатичные и патологически ненормальные. Их уже увозили на базу, когда мы впятером спустились в этот бункер, чтобы найти что-либо пригодное в пользование. Разумеется, мы не нашли ничего, кроме...