Падальщики. Непогасшая надежда
Шрифт:
А слова продолжают мигать, уравнения в правом углу усложняются до трех переменных, в левом нижнем углу появляется видеозапись солдата, отбивающего мяч об пол.
– Наберите на левой клавиатуре количество очков.
Лихорадочно определяешь, где левая сторона, и нажимаешь клавиши.
– Если сегодня не февраль, щелкните на меньшей диагонали ромба.
– Теперь просто читайте слова.
– Оранжевый, зеленый!
– судорожно жмешь цифры семь-один-ноль, решив уравнение деления и вычитания.
– Сколько пасов сделали солдаты?
– они уже в баскетбол играют!
– Если вторая буква Вашего имени
– Теперь снова называйте цвета слов.
– Пурпурный, болотный, непонятный!
– Сколько очков команда зеленых уже проиграла команде красных?
– Тринадцать! Нет! Четырнадцать, - уже в конвульсиях бьешь по клавишам один-четыре-четыре (квадрат двенадцати).
Всего через две минуты теста спина потеет насквозь, ноги сводит судорогой, а мозги кипят так, что ты вот-вот в штаны наложишь от усердий одновременно сосчитать очки, определить геометрическую фигуру, сделать вычисления уравнения, назвать цвет букв, а скорость задач увеличивается, и ты уже даже экзаменатора не слышишь.
Когда экран тухнет, майор задает последний вопрос:
– Сколько гусей пролетело на заднем плане задач?
– Там были гуси?!
– выкрикнула я, задыхаясь.
И получила «негоден».
В обязанности Полковника Триггера входит руководство нами - пятью бравыми отрядами специального назначения, которые совершают вылазки наружу. В каждом отряде десять действующих бойцов, еще десять - резерв, из которого достают по одному, а то и по два, когда кто-нибудь не возвращается. И остальные тридцать - новобранцы, которые закончили общую армейскую подготовку и были направлены к нам. Вот их я ненавижу больше всего. Хотя сама таковой была пять лет назад. Но уж извините! Я была не настолько тупой и наглой!
Генерал, Полковники и Протокол - вот три кита нашего мира под землей. Протокол - библия или руководство по выживанию, называйте, как хотите. Это талмуд в тысячу страниц, где расписано каждое движение, каждый вдох и каждое моргание глаз. Генерал в буквальном смысле руководит каждым движением наших мускул, постоянно напоминая о том, что все страницы Протокола написаны кровью. Мы обязаны следовать его пунктам, а нарушение его положений карается трибуналом и тюрьмой. Самые кричащие преступления караются смертной казнью, потому что в условиях выживания ты либо в одной с нами лодке, либо за бортом, а утопленников мы кормить не собираемся.
Но, к счастью, Генерал еще не научился контролировать мысли, а потому его диктаторство, разумеется, приводит к мятежным волнам, рассекающим посреди населения, которое с каждым годом все больше задыхается в этой консервной банке под землей. Честно говоря, я до сих пор не решила, чью сторону выберу, если случится гражданский всполох. Генерал уже тридцать лет наши жизни спасает, Вспышка случилась на его глазах, он больше всех понимает, кто такие зараженные и на что они способны. А потому Генерала поддерживает та половина населения, что застала основание базы посреди дремучих и кровавых времен, о которых мы можем узнать только из рассказов и видеофильмов из Хроник.
Но, как обычно это бывает, молодежь всех бесит своим вечным желанием идти наперекор устоявшимся нормам. В этом нет ничего плохого, прогресс приходит с юными мозгами, которым уже недостает того, что они имеют с детства. Ученик должен превосходить
Вот только люди до сих пор не забыли тот период, когда база строилась силами аналогичного Совета, члены которого не могли сойтись во мнении, натягивая одеяло каждый на себя. И в итоге, решения, которые должны были приниматься быстро, тянулись вместе с этим одеялом, а люди продолжали гибнуть.
Идея Совета сегодня как хрупкий мел, которому еще только предстоит окрепнуть до ракушки, чтобы люди увидели в ней безопасность.
Я ни разу не встречала бунтарей, таких прямо, знаете, ярых оппозиционеров. Может, они все еще бояться Генерала, а может, он просто во время давит их. Но слухи бродят по туннелям, а смешные комиксы анонимного автора пропагандируют надежду на лучшую жизнь снаружи, в которую сегодня так хочется верить и в которую не верит Генерал.
Вдруг все солдаты вскакивают со скамеек и оборачиваются. Хороший знак!
Тесса шла между рядов с Калебом чуть позади нее.
– Здравия желаю, Командир!
– раздается гулкий хор.
Тесса, как всегда, положительно влияет на дисциплину. Все сразу затыкаются. Я бы тоже хотела иметь такие уродливые шрамы, они наводят страх на солдафонов. Они думают, раз ей удалось пережить настолько сильную боль, то она наверняка стала психопаткой, а с такими лучше не шутить! Но даже несмотря на страх перед СС, существует негласная рейтинговая таблица отрядов Падальщиков, и каждый новобранец внутренне и искренне надеется попасть именно в Маяк, прямо, как в популярный и вечно ратующий за добро и справедливость Гриффиндор в той книжке про мальчика, который выжил. Но к сожалению, вместо милой чудо-шляпы, которая учитывает твое пожелание при распределении, у нас довольно устрашающего вида Полковник с лицом, испещренным шрамами от сшивания лоскутов кожи по всей голове, и на твое мнение ему хочется только одного - наложить вонючей коричневой массы.
Тесса проходит мимо своего отряда, замечая каждую мелочь.
– Карл, шнурки! Лиза, либо брейся налысо, либо научись делать тугой хвост! Рок, причиндал свой спрячь!
Обожаю наблюдать за тем, как трясущиеся от напряжения солдаты начинают судорожно исправлять замечания.
– У вас есть тридцать минут по утрам, чтобы привести себя в порядок, но вам и этого времени не хватает! Может, мне его увеличить и оставить вас без завтрака? А? Что скажешь, Артур? Будете голодать до обеда?
Тесса приблизилась к парнишке шестнадцати лет - один из самых нахальных новичков.
– Что это? Крошки от батончиков?
Я в экстазе. Сейчас она устроит ему.
– Никак нет, мэм!
– Артур старается не трястись, но у него это плохо получается.
– То есть мало того, что ты едой кидался, ты еще и врешь мне сейчас?
Артур молчит. Капля пота сползает по виску. Я кайфую.
– С сегодняшнего дня работаешь на кухне неделю! Без права на тренажеры и симуляторы. Вообще не имеешь права выйти из кухни, пока не закончится рабочая смена! Ты понял меня?
Я почти кончаю. Как заставить солдата мучиться? Отобрать у него призвание!