Падальщики. Непогасшая надежда
Шрифт:
И вот мне интересно, он так бесится из-за потерянных двадцати солдат? Или за потерю одного конкретного человека? Или за то, что мы его конкретным дураком перед Генералом выставили? Теперь ведь уже и не узнаешь, было ли у него что-то с Тессой.
Фунчоза говорил, что он - старый, она - страшная со всеми своими шрамами от ожогов на пол лица, нашли будто бы друг друга.
– Чертовски дрянной из тебя командир, Тормунд! И я хочу, чтобы ты это знал! Ты - самый худший из всех собранных здесь командиров! Ты тупее всех собранных здесь сержантов!
Видно было, как Фунчоза начинал краснеть. Еще бы. Как выдержать такой позор - унижение перед твоими подчиненными, унижение перед твоими товарищами? А ведь еще утром мы думали, что станем героями.
Жизнь - сучья дрянь. Она кидает с верхушки на дно за одну секунду, и смотрит, как ты выстоишь перед такими ударами, веселится.
С минуту Триггер молча расхаживал по штабу. Мы продолжали стоять, не шелохнувшись, как живые памятники. Мы даже дышать боялись. Триггеру, как и всем нам, надо было просто пережить это событие. Ему бы еще и остыть не помешало.
– Калеб!
– заревел он.
Нет, остывать ему еще долго.
– Да, сэр!
– Калеб тут же вытянулся по швам.
– Что с Тессой? Я имею в виду, как вы потеряли командира?
Калеб дал себе секунду на подбор слов.
– Она не успела эвакуироваться, - ответил он.
Честно сказать, мы до сих пор не знали, как погибла Тесса, в какой момент. Там такой хаос был, что не удивлюсь, если я случайно задела ее Петушком.
– Что ж, - процедил Триггер сквозь зубы и сощурил глаза, вглядываясь в замершее лицо Калеба, - надеюсь, ты будешь не настолько тупым командиром, как твой предшественник.
Никто не удивился новому назначению в Маяке. Но все удивились тому, как он выругался на Тессу. Может, у них и впрямь не было ничего, а мы зазря ее донимали идиотскими шутками? Мне вдруг еще стыднее стало перед ней.
– Отныне ты являешься командиром отряда специального назначения Маяк! Вот тебе гребанная Библия, давай клянись живо!
С этими словами Триггер вытащил из шкафа растрепанную книгу, на которую они все клялись честно и достойно исполнять роли командиров, пока смерть не разлучит их или что-то в этом духе.
Триггер громко хлопнул книгой о стол, наверное, пытаясь пробить в нем дыру насквозь.
– Я...я, - начал Калеб, но замялся.
– Чего ты-ты? Как ты будешь командиром, если двух слов связать не можешь?
– неистовствовал Триггер.
– Я не знаю слов клятвы, сэр!
– произнес оторопевший Калеб.
– Ну так придумай что-нибудь! Вы же тут все мастера по части выдумки всякой чепухи про волшебные деревни с кисельными берегами и супер сильными кровососами, переворачивающими БМП!
Калеб сглотнул.
– Клянись, давай! Долго я буду ждать?
– орал Триггер.
Калеб подошел к столу, взял потрепанную Библию и замер, ища поддержки. Библия не должна касаться поверхности во время дачи клятвы, ее надо
Калеб приложил ладонь к сердцу, вторую положил на Библию, которую Бриджит держала с каменным лицом безразличного мертвеца.
– Я клянусь соблюдать Протокол военной базы и строго выполнять приказы моего Полковника и Генерала...
Калеб оглядел нас всех, он понятия не имел, что говорить и сочинял нечто подобное стандартной командирской присяги.
Но тут рядом стоявшая Ляжка шепотом напомнила ему вторую часть клятвы, и Калеб закончил:
– Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать базу и всех ее жителей от внешних и внутренних угроз.
– Аминь, твою мать!
– воскликнул Полковник.
Он выхватил Библию из рук Бриджит, открыл дверь шкафа и бросил старую книгу так, словно ненавидел ее всю жизнь. Даже не так. Словно она ему всю жизнь испортила. В самом деле, какие у него проблемы с религиями?
– А теперь вернемся к тому, что произошло там сегодня! Сколько было зараженных?
Мы стали переглядываться. Мы до сих пор не знали точную цифру.
– О, не говорите, что вы считать разучились! Я вот настолько близок, чтобы вас всех арестовать и на ваше место взять более лояльных солдат!
– с этими словами он посмотрел на Фунчозу.
– Может, они будут тупые, но, по крайней мере, они будут четко выполнять мой приказ!
Фунчоза продолжал смотреть в пол.
– Хотите и дальше служить в отрядах? Так делайте то, что я вам прикажу! Сказал пристрелить - стреляешь! Сказал пощадить - убираешь свой палец нахрен с курка! Сказал бежать - бежишь до тех пор, пока сердце не остановится! И если я сказал, что деревня - под зачистку, значит, идешь и зачищаешь!
Он снова перешел на крик. Я все ждала, когда этот стакан на столе треснет.
– А теперь для особо тугоумных, и это не Рафаэль, повторяю свой вопрос: сколько было зараженных?
Я даже оглохла от его ора.
– Триста... может триста пятьдесят, сэр. Мы не смогли точно сосчитать, - ответил Антенна.
Наконец Триггер замолк. И эта тишина была какой-то неестественной. Как и застывшая поза Триггера. Он словно анализировал, услышал ли эти слова в реальности или же они ему показались?
– Повтори, - уже спокойнее произнес Триггер.
– Около трехсот. Может, чуть больше. Мы не можем сказать точно.
Триггер сверлил Антенну взглядом следователя, ведущим допрос, который точно уверен, что преступник врет. Но потом он оглядел нас всех, и мы смотрели на него глазами верных псов. Пожалуйста, поверь нам. И прекрати так пронзительно орать. У меня голова болит. И еще я есть хочу.