Падающая звезда
Шрифт:
– Джек наловил. У нас был настоящий пир.
Рекламный листок летнего театра в Орегоне, мать Нии, Кэрол Уайтт, в роли Аманды Уингфилд в «Стеклянном зверинце». Хари сложил фотографии обратно в портфель и застегнул его. Он понимал, что Ния сидит очень близко, посмотрел на ее руки, сложенные на коленях. Быстро прочел письмо, оно было раннее, без угрожающего и жуткого тона. Но в нем уже проскальзывали странные фантазии. «Мысленно рисую… Я представляю, что… Иногда, когда я почти засыпаю, я думаю о тебе.
Кто-то считающий себя действующим лицом в ее жизни. Леонард? Возможно. Случайный фанатик?
– Должна быть какая-то логика в том, что происходит, – сказал он.
– В чем?
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы расстались с Леонардом? – спросил он.
– Три года. Более-менее.
– Что вы подразумеваете под «более-менее»?
Она прикрыла глаза.
– Трудно полностью порвать с Леонардом. Надо быть каменной или железной.
– Вы все еще любите его?
Она сразу же покачала головой.
– У нас был длинный-длинный роман. Мне интересен Леонард. Он – незаурядная личность. И Мирика тоже. Но я не люблю его. Я сумела отделить одно от другого. А как насчет вас? Вы любили когда-нибудь? Вы-то знаете, что любовь, фактически, никогда полностью не исчезает? Сохранилась ли у вас привязанность к вашей бывшей жене? А у нее к вам? Не накатывает ли временами тоска, не захватывает ли, не тянет ли назад? – она посмотрела на него сквозь упавшую на глаза прядь волос.
– Вы имеете в виду Сэнди? Да, между нами осталась связь, за которую уплачено одиннадцать лет. У нас были хорошие времена. Но к тому времени, когда между нами произошел раскол, они ушли в никуда. И так уже пару лет. Я не знаю, куда все делось. Мы поражены. Во всяком случае, я поражен. Затяжной привязанности нет. Мы встречаемся случайно, и я удивляюсь, как вообще мог полюбить ее. За кого я себя принимал? И что видел в ней?
– Значит, вы действительно были в состоянии пойти дальше?
Харм задумался. Пойти дальше, но куда? Если бы он по-настоящему пошел дальше, он, возможно, смог бы привязаться к кому-то еще. Но он не смог. Женщины, с которыми он встречался, были интересными и пустыми, страстными и холодными, скучными и забавными, серьезными и легкомысленными, но ни одна из них не удержала его. Он не раскрывался. Означало ли это, что он по-прежнему привязан к Сэнди?
– Нет, не знаю, не думаю, что пошел дальше, – ответил он, наконец. – Я не бываю с ней, но существует другой способ, удерживающий людей вместе. Кто-то остается с человеком из-за общего прошлого, кто-то в силу привычки. Я думаю, что с Сэнди я находился в спячке. Может быть, все еще сплю.
– Вы считаете, что когда-нибудь проснетесь? Надеюсь, вы ничего не имеете против моих расспросов? Увидев вас сегодня с Никки, я задумалась.
– О чем?
– О мужчинах. О вас, – сказала она невинным тоном, совершенно открыто.
Он заметил, что дыхание с шумом вырывается у него из груди, ощутил боль в бедре, прижал ноготь большого пальца и только сейчас почувствовал. Он старался не смотреть на нее. Все дело
Он сменил тему разговора, отвлекая от себя внимание.
– А что с Мириной? Есть в ней остаточный гнев, может он вспыхивать, когда вы работаете вместе? Остался ли он со времени вашей связи с Леонардом?
– Она знает, что я не с ним. Сейчас у него Тэсс. Очень похоже на это.
– Может быть, она знает, что в данный момент, между вами ничего нет, и хотела бы убедиться, что так останется навсегда. Вы же говорили, что все еще бывают времена, когда вы испытываете влечение к Леонарду, спите с ним.
– Больше уже нет. Какое-то время нет.
– Когда вы были с ним в последний раз?
Зрачки ее темных глаз двигались, словно она читала книгу. Неожиданно она закрыла лицо руками и прошептала:
– Боже!
– Ния, когда это было?
Она снова покачала головой, взглянула на Харма.
– В последний раз у нас ничего не получилось, хоть мы были к этому близки. Понимаете, иногда мы с ним впадали в ощущения знакомые, соблазняющие, почти игривые. Мне приходится быть очень внимательной, контролировать и себя, и его, чтобы не оказаться под ним, даже не осознав, что происходит. Это было в прошлом году поздней весной. Я встречалась с ним очень часто из-за расследования по делу Робин. Во время званого обеда я почувствовала себя нехорошо, и он отвез меня домой.
– Погодите. В ту ночь, когда в ваш дом вломились, Леонард отвозил вас?
– Да, – ответила Ния. – Он вошел в дом, и неожиданно меня охватило желание, но я остановилась. Не могла снова вернуться к прежним отношениям. Это слишком больно. Когда-то я была молода и очень любила его, а он был женат. И опять начинать все сначала – выше моих сил.
Харм наблюдал за ее глазами, их быстрым движением. Сосредоточившись на себя, она вспомнила.
– Да, он уехал. Я прилегла почитать сценарий, а когда проснулась, все было так, как я рассказывала…
Харм встал, сунул руки в карманы.
– Вы сообщили полиции, что Леонард был у вас перед тем, как вломился неизвестный?
Ния сжала виски ладонями. Она сложила губы в слово, но не произнесла его: «Нет».
– Почему? Разве вы не подумали, что этот мог быть Леонард? Он мог вернуться после того, как вы его отвергли?
– Почему я должна была так думать, Харм?
Харм уставился на нее изумленно.
– Ну, хорошо, для вас это очевидно, – сказала она, словно оправдываясь. – Но есть вещи, которых человек не видит, вернее – не замечает. Любовь делает нас слепыми. Вы сами говорили, что целые годы спали. Я тоже. Но я – очнулась. И никогда не предполагала и не могла предположить, что Леонард ворвется в мой дом, в котором он только что установил систему безопасности.