Падающая звезда

Грин Кейт

«Дорогая мамочка!

У Л. сказочная хижина в Таосе. Мы немного отдохнем здесь перед последним броском. Пять дней сосен и гор до того, как остальные киношники соберутся в Нью-Мексико. Насколько я понимаю, у меня еще год не будет отпуска. Надеюсь вернуться поздним летом. Поздравь бабулю с днем рождения.

Впрочем, я сама отправлю открытку. Целую. Тэсси. 24 июня».

Ния машинально перевернула открытку. На ней был изображен вид Ранчо-де-Таос.

– Харм, –

позвала она. Ей показалось, что ее окутывает туман.

– Что случилось? – Харм отбросил одеяло.

Она поискала в пакете бланк магазина, протянула ему чек, а потом открытку.

– Посмотри на дату покупки. Двадцать третье июня. Открытка датирована двадцать четвертым. Тэсс была в Нью-Мексико, по крайней мере, за два дня до того, как должна была прилететь по плану в Альбукерке из Лос-Анджелеса. Они были здесь, Тэсс и Леонард. Леонард все время знал, что она не может прилететь тем рейсом.

Харм сел рядом с ней, прочитал открытку и просмотрел содержимое пакета. Остальные открытки были чистыми.

– Кто распорядился, чтобы ты встречала Тэсс в ту ночь?

Ния задумалась.

– Мы говорили с Леонардом о том, чтобы поехать в Альбукерке вместе за несколько дней до рейса. Потом он уехал на пару дней. Дома остались только мы с Мириной. Скучали, купались в бассейне. Мне кажется, он сказал, что улетает в Лос-Анджелес. Должен встретиться с людьми из студии. Полагаю, он отсутствовал два дня. Когда пришло время ехать за Тэсс, он еще не вернулся, поэтому я поехала одна. В его еженедельнике была запись. Мирина напомнила мне. Да. Так все было. Она сказала: «Ты собираешься встречать Тэсс, или мне послать шофера?» Вообще-то, я не хотела ехать одна, но подумала, что неплохо будет провести время с Тэсс, поболтать. Поэтому я и поехала.

– Значит, все устроила Мирина?

– Да.

Харм сложил открытки в пакет.

– Этот человек – совершенный обманщик, – пробормотал он.

– И Тэсс – тоже, – добавила Ния.

Глава 16

Харм вел машину в сторону Чимайо по старой горной дороге, притормаживая на крутых поворотах. Автомобили обгоняли их. Ния была молчаливой и притихшей. С тех пор, как они покинули хижину, она не сказала ни слова. Харм остановился на заправочной станции. Ния пыталась дозвониться Сюзанне. Номер в гостинице не отвечал: видимо, Сюзанны там не было.

За каждым изгибом дороги открывался вид, от которого захватывало дух. Крутые скалы, бездонные пропасти, синее небо.

Харм протянул руку, погладил волосы Нин, дотронулся до воротника ее куртки из грубой ткани. Казалось, ее духами пропахло все в машине. Она ответила на его жест, прижалась к руке, но по-прежнему молчала и смотрела в сторону, «Исчезла, – подумал он. – Перевоплотилась в Кристину».

– Ты настраиваешься на съемки? – спросил он. – Можем мы поговорить?

Ния посмотрела на него, попыталась улыбнуться, вздохнула. Потом покачала головой.

– Дело не в том… Я все-таки огорошена. Немного расстроилась – столько двуличия вокруг. Столько лжи. Мне необходимо дозвониться до Сюзанны, узнать, что там происходит сегодня. Теперь я даже не знаю, чего ожидать.

– Он всегда так поступает?

– Да, но на этот раз его поведение кажется ненормальным.

– Как ты думаешь, что собирается делать Джакобс?

– Если он снимет меня с роли невесты,

я ухожу.

– Он действительно может уволить тебя?

– Не будет же он вести себя настолько глупо. Как бы там ни было, у меня есть небольшой сюрприз для него.

– Какой?

– Увидишь. У буддийской секты «Дзэн» есть пословица: откажись от борьбы, и борьба исчезнет. Понимаешь, как в айкидо. Вместо того, чтобы сопротивляться нападающему, надо принять силу атаки и двигаться вместе с противником. И он пройдет мимо тебя.

– Я лично предпочитаю удар снизу в челюсть. Очень прямо, очень по-американски.

Шоссе резко поворачивало. За поворотом было место съемок. Посыпанный гравием круг, достаточно просторный, чтобы можно было развернуть трейлеры, телефургоны, грузовики и тягачи. На небольшом лугу, покрытом яркими полевыми цветами, стоял маленький вертолет. На плоских платформах грузовиков рабочие крепили кинокамеры для съемки движущихся кадров. Харм было притормозил, но Ния сказала:

– Еще рано. Только десять часов. Давай съездим в Чимайо. Я хочу сходить в храм. Ты не против?

– Собираешься прочесть пару молитв по четкам?

– Да хоть что-нибудь, – ответила она, посмотрела, на него и неожиданно улыбнулась.

Не задумывайтесь и не мечтайте в дороге, если направляетесь в Чимайо. Вы можете проехать мимо поселка. Несколько поворотов дороги мимо красных глинобитных зданий – и Чимайо остался позади. Но Харм помнил поворот к церкви. Он приезжал сюда перед Пасхой с Никки. Рассказывал сыну о чудотворной глине, исцеляющей недуги и несчастья. О том, как в Страстную Пятницу сюда спешат паломники. Весь день они идут пешком из Санта-Фе, оставляют в комнате рядом с часовней костыли и подпорки, прощаясь с болезнями и увечьями. Иисус Христос и Дева Мария исцелят. Говорят, что если дотронешься до святой глины, в твоей жизни произойдет чудо. Харм, нагнувшись, прошел в часовенку, построенную недалеко от ручья. Никки тогда попросил у него разрешения потрогать глину. Харм разрешил. Но мальчик молча постоял, повернулся и вышел. Харм заторопился следом за сыном. Никаких чудес. Не судьба.

Харм свернул за сувенирный магазин и остановил джип. Маленькую церковь окружала низкая глинобитная ограда. Крыша, казалось, прислонилась к песчаному холму прямо позади стены. Церковь была маленькая, словно игрушечная, – детский рисунок или зыбкий образ из сновидения. Ния вышла из джипа. Светлые волосы рассыпались по синей ткани куртки. Она постояла, взглянула на лавочку, в которой продавались свечи, четки, целлофановые закладки для книг с именами и историями из жизни святых.

– Я зайду на минутку.

– Компания нужна?

– Обязательно.

В церкви Ния села на деревянную скамью у задней стены. Харм никогда не чувствовал особого уюта в церквах, но эту он любил. Она была сентиментальной. Алтарь был заставлен многочисленными фигурками Христа: деревянными, стеклянными, пластмассовыми. Они были раскрашенные и позолоченные. На одних был Иисус с опущенными глазами агнца. На других – с глазами, полными горя и страдания, возведенными к небу. Стол перед фигурой Девы Марии уставлен свечами в синих и красных стаканчиках. Церковь была почти пуста. На коленях перед алтарем стоял старик. Женщина возле стены склонила голову, покрытую ажурным шарфом. За стеной кто-то тихо плакал. Старик поднялся, пошел к выходу. Шаги гулко отдавались вверху.