Падающий
Шрифт:
Это же сожаление немного вынырнуло на свет, когда я понял, что мама хочет поговорить со мной наедине. Потом вспомнил, что самое интересное для меня в последнее время начинается далеко за полночь, - и успокоился.
– Вадим, нам надо поговорить!
– решительно заявила мама, одёрнула футболку и джинсы (привычную с юности одежду и дома, и на улице) и, не оглядываясь, направилась в кабинет отчима. Мда, настрой боевой. Чего это она?
Лина возвела глаза к потолку - и хихикнула.
Я пожал плечами и вопросительно кивнул отчиму.
Отодвинув в уголок кресла её вязание, я присел.
– Слушаю тебя, мам.
– Вадим, тебе уже тридцать с лишним. Ты взрослый человек.
– Я помню.
– Про себя я сильно надеялся, что она в очередной раз не коснётся темы моего одиночества и не начнёт петь дифирамбы прелестям семейной жизни.
Она глубоко вздохнула и обернулась ко мне.
– Ты всегда был очень спокойным. Но я всё-таки ждала, когда ты станешь настолько взрослым, чтобы без слишком сильных эмоций принять не самую приятную новость для себя. Вадим…
Заинтригованный, я аж дыхание затаил.
– Нет, не могу, - трагически сказала мама и села рядом, на подлокотник кресла. Получилось весьма удобно, и я сразу обнял её за талию, прислонившись.
– Так. Что за тайны Мадридского двора? Или французского Трианона? Колись, мам. Что произошло в твоём прошлом, о чём ты никак не решишься поведать мне?
– Это обыденная вещь в жизни, - уже задумчиво сказала мама, - но почему-то я не могу сказать о ней тебе. Хотя давно бы пора. Вадим, ты сможешь приехать в субботу утром? Ингвар будет на работе, а Лина - в гимназии. Мне бы хотелось, чтобы ты проводил меня в одно место. Мне легче показать, чем рассказать.
Я хмыкнул. Мало ли что случится со мной до субботы, если учесть, что сегодня - четверг, а события моей жизни несутся во весь опор.
– Мам, давай так: мы созваниваемся завтра вечером и обо всём договариваемся. И лучше, если звонишь ты - напоминаешь. Хорошо?
– Хорошо, - сказала мама, невидяще глядя в пол.
Отчим сказал: "Пока!" Мама подтвердила, что позвонит мне завтра. И только Лина вышла проводить меня. И, едва закрылась дверь, сразу спросила:
– Ну, что тебе сказала мама?
– А ты откуда знаешь, что она должна что-то мне сказать?
– Да она с начала недели ходит вся такая задумчивая и загадочная. И бормочет иногда что-то. Однажды папе говорит: "Может, не говорить ему?" Я пристала, чего не говорить, а она сказала - не моего ума дело. Значит, не сказала?
– Нет. Но если что-нибудь ещё услышишь - звякни. Вдруг помощь нужна будет.
Лина посерьёзнела. Накручивая на палец тёмные в вечернем сумраке волосы, она надула губки, соображая, и спросила:
– Вадим,
– Не думаю, но на всякий случай держи ухо востро. И звони сразу. Угу?
– Угу. Жаль, не остаёшься ночевать.
– В гостях хорошо… Да, Лина, у тебя не осталось с прошлого года ваших клубных повязок? Подари одну.
– О, а я? Возьми меня с собой как-нибудь, а то наши все разбежались, а мне так хочется иногда побегать.
– Сестрёнка заскочила в дом и почти сразу вылетела с повязкой, на которой чуть светящимися буквами сияли слова "Ночной джоггинг".
Мы попрощались. Лина вприпрыжку побежала к дому, а я заторопился к станции.
С разговора с сестрой быстро переключился на двух соглядатаев, совсем забыв о Дилане. Даже вздрогнул, когда он негромко, с печалью сказал:
– Какая у тебя молодая мама… Когда вы говорили о пирогах, я её представлял себе седенькой маленькой мышкой. А тут…
– В молодости она была фотомоделью, - улыбаясь, сказал я.
– До сих пор держит себя в форме. Она у нас молодец. Красавица, правда?
У киоска я словно невзначай присмотрелся к витрине. Так, те двое неподалёку. Сначала я решил избавиться от них. Правда, есть одно "но". Нельзя, чтобы их смерть связывали со мной. Если уж они исчезнут, то это произойдёт подальше от меня. Поэтому я с сожалением обернулся на живописную группу широкоплечих рокеров, орущих и гогочущих за столиками уличного кафе… Тигр просыпался, потягиваясь. Прежний Вадим уступал место этой зверюге и знал, что легко может спровоцировать этих наивных дитяток на спонтанную драку, в которой здорово могут пострадать невинные прохожие. Например, таясь идущие за мной.
… Тигр зевнул, блеснув клычищами в фонарном свете. Всё. Теперь я в деталях знал, что надо сделать, чтобы эти двое хотя бы на время оставили меня. Они пытаются заставить меня делать то, что хотят они, а не проснувшийся тигр? Нашли с кем связываться. С Шерханом… Я усмехнулся. Шерр-ха-ан… Низкое мурлыканье громадной кошки…
"Они всё ещё идут за тобой", - заметил Дилан.
– Знаю. Не обращай внимания. Нас ждёт приключение. К тебе приходили?
"Да. Кормили".
– Лекарства кололи?
"Нет. Был врач. Он считает, что блокада поддалась, что лекарств больше не нужно… Странно, с чего он взял…"
– Сможешь сегодняшней ночью не спать? Обещаю интересное путешествие.
"Спать. Смешно говоришь. Мир твоими глазами после стольких лет искусственной прострации… Это как вода для жаждущего. Да я элементарно спать не смогу".
Тигр помурлыкал про себя. Посмотри, посмотри, Дилан. Придя в сознание, ты пока думаешь о насущном. Но если ты и правда находишься в клетке под жесточайшим присмотром - я знаю, чего тебе больше всего на свете хочется. Но ты промолчишь о своём желании, потому что думаешь, что я обычный клерк и со мной даже смешно говорить о главном. Пока ты довольствуешься открывшимся тебе миром… Пока…