Падение ангела воскресения 3
Шрифт:
Через всю свою жизнь, я пронесу их имена в своем сердце и на своих устах, спустя тысячи лет став тенью, прахом, надеюсь… я буду помнить тех, кто сделал так, чтобы мы могли сегодня разговаривать, жить, наслаждаться вином и предаваться утехам и простым человеческим страстям.
(Сегментум Обскурус, сектор Кеннел, субсектор Азиана, планета Хейфен, около 997.М.41))
Александр
Отвратительные клешни - подобия рук, ноги более похожие на сросшиеся щупальца, мерзкая голова на тонкой шее и глаза, что с искренним удивлением и болью искали человека.
Гроу поймал взгляд существа, чуть нахмурился и потянулся к поясу, где покоился контейнер с боеприпасами.
Тварь шевельнулась, это не было угрозой, скорее было похоже на попытку перевернутся на другой бок.
– Делай свое дело, Гроу, - глухо прозвучал голос.
Александр повертел обойму в руке, словно бы раздумывая, потом медленно вставил ее в пистолет
– Ответь мне на один вопрос, кто ты? Почему тебе нужны клинки?
Чудовище шумно вздохнуло, оперлось клешней в землю и грузно перевалилось, отворачиваясь от инквизитора.
– Ты не должен уходить от вопросов. Почему даже перед смертью подобные тебе молчат. Почему? Почему я так и не нахожу ответы, там где они есть или должны быть?
Оно, наконец, откликнулось, скрипучий голос, в котором не было ни капли ненависти, не было ни толики злобы, одно опустошение - и более ничего…
– Ты поймешь, инквизитор. Возможно, поймешь и простишь, каждого из нас. Поймешь зачем каждый из нас ищет клинки, зачем убиваем вас и насыщается вашей человеческой ненавистью. Но это будет потом. Просто помни: Клинки это скорбь, скорбь будит сочувствие… Сочувствие побеждает то, что питается ненавистью…Милосердием и состраданием.
Когда станешь мудрее, ты все осознаешь, а теперь делай то, что не доделал Караул Смерти. Я слаб и устал, мне холодно, инквизитор. Оставь меня!
– Покойся с миром, - молвил Александр и направил оружие на чудовище, в эту секунду он хмуро отметил про себя, что не видит глаз существа, больше не увидит его боль, его скорбь и его страдание. На миг стало как-то пусто на душе, словно он уничтожает нечто родное, нечто с чем сроднился и привязался.
Последняя жертва Поиска, последний монстр, противостоявший ему и не только ему.
И последний вопрос оставшийся без ответа. Хотя… последний ли?
Гроу нажал на уродливый спусковой крючок болт-пистолета, отдачи почти не было, только чуть дернулся ствол, выпуская из своего чрева смерть.
Квинтэссенцию вулкана и вечной боли.
Волна жара усилилась. Бесноватое пламя, еще пять секунд назад бывшее небольшим, но уже тогда чересчур жадноватым костерком, заставило взглянуть на себя.
Инквизитор усмехнулся, подмигнул злобно-огненной, когтистой лапе пожарища, что поглощало и раздирало огромную тушу, вдохнул отвратительный запах горелого
– Хорошо горит, - мрачновато буркнул тот.
– Чертовски хорошо… Господь мой Вседержащий, даже дух захватывает.
– Он тронул свободной левой рукой грудь, правая была занята необычным массивным пистолетом, пальцы скользнули по серебристым выпуклым позументам, что украшали броню, наконец, нащупали медальон Аквилы.
– Они всегда хорошо горели,… по крайней мере, на моей памяти, - откликнулся инквизитор, он наклонил голову с интересом разглядывая хитрые огненные переплетения, играющие с материей в злобную игру, через секунду глухо продолжил.
– Это пятый… Смерть наших братьев не стоит этого зрелища. Но стоит того, что мы нашли… Эллиот. Правда, наше путешествие на этом похоже закончилось. Жаль.
Человек в массивном доспехе кивнул последним словам инквизитора и приблизился на несколько шагов к самому кострищу, оставив собеседника за спиной.
– Не будь твоих ребят, и тебя… Пустили бы меня на потроха, святой брат, оно порвало моих аколитов, на сотню маленьких кусочков в мгновение ока, - послышалось сзади.
Тот, кого назвали Эллиот, криво улыбнулся, он бросил взгляд на небо, отметил что отвратительного вида черные облака уже близко, дождь в нескольких минутах отсюда, солнце еще пробивалось через эту отвратительную серость, но какими-то отблесками, словно гас пресловутый, последний огонь, украденный Прометеем.
– Рассыпаешься в благодарностях? Не стоит… не поверишь, но я почему-то знал, что такой человек как ты вляпается в подобное дерьмо. Даже не так, разбежится и с хохотом… с улыбкой, с восторгом… и поэтому последовал за тобой, Самаритянин. За тобой и твоими безумцами…
– Ты чертовски вовремя, - откликнулся инквизитор со странным прозвищем.
– Такие дела стоят того, чтобы иногда работать вместе, Гроу, - вздохнул Элиот.
– Даже с таким отщепенцем как ты.
Самаритянин коротко кивнул, хрипло откашлявшись, опустился на мягкую, чуть влажную землю, сделал это медленно, стараясь не задеть некий продолговатый сверток.
– Стоят!
– как сервитор откликнулся, наконец, он, холодными керамитовыми перчатками коснулся лица.
– Стоят… Эллиот, весь наш Поиск стоил мессы в Обители Императора на Офелии 7 он стоил всех наших грошовых жизней, жизней братьев, что пали здесь. Аколитов, Караульных!
Эллиот обернулся, зеленые глаза блеснули по-кошачьи, стали как будто миндалевидными…заинтересованными…
Гроу поймал его взгляд, поймал и кивнул.
– Да, стоят мой дорогой брат. Все льстецы будут рукоплескать нам через пять дней, они будут возносить – Ave - …Знаешь о чем я думаю,… Наверное, я попрошу прощения, Инквизитор… Прости, Эллиот. Язык мой - враг мой. Тогда год назад на Конклаве я поставил тебя не в самое выгодное положение, перепоручив Поиск тебе…Сам затаился в тени, выжидая как тигр, роясь как земной крот и ища те самые последние крупицы разгадки…