Падение "ангелов"
Шрифт:
С первого ряда поднялся мужчина, чьё полное лицо оттенено тусклым светом здешних ламп, но в тоже время сверкнула серебром пуговиц и золотом погон чёрного мундира. Данте кротким кивком поприветствовал Комарова, но вот его брат оказался менее приветливым:
— А у нас у самих что, кишка тонка, чтобы самостоятельно устроить огненное рандеву мятежникам? — поднявшись, возмутился Яго.
— Сынок, — речь полковнике стала ещё грубее. — у нас войска растянуты, всё внимание сейчас на юге. Самый близкий укомплектованный полк занял оборону
— Нет, господин.
— Вот и хорошо. Второй союзник, который откликнулся на наш зов, стала Нова Речь Посполита. Её представляет майор Стефан, с которым снайперская группа из двух человек, четыре роты из Варшавского Егерского Корпуса, вместе с щедрым подарком в виде реактивной артиллерии и вертолётами поддержки.
— А у нас разве этого нет?
— Канцлер отдал приказ о формировании оборонительного рубежа, если не удастся остановить наступление противника. Поэтому вся наша прелесть сейчас в тридцати километрах отсюда и даже залпа не даст.
— Зараза, — выругался Данте. — Что по операции?
— Нашим командным штабом подготовлен план, что б его… чистая импровизация, но хоть что-то. Сейчас такой бардак, что б… но ладно. Упырь по имени Каратос в пяти километрах к югу от нас расположил передовой штаб наступления. Там все триста человек его ордена и ещё полтысячи поддержки из их недополка, — с речах командующего чувствуется нота презрения. — Так вот, он раскинул свои шатры возле Новой Приштины, только вот сам город стал куском мусора и поэтому для него интереса не представляет.
— Тогда зачем он там?
— Это самое интересное. Разведка заподозрила неладное, когда часть союзных Либеральной Кап…, - да ну его, часть союзной изврающагам с севера войск отступила в Пустошь и пропала.
— Их кто-то покрыл, — предположил Яго.
— Правильно мыслишь, сынок.
— Судя по всему где-то в городе будет сегодня встреча предателей. И нам нужно знать — какая тварь посмела укусить руку, которая её кормит. Для этого от Нова Речи Посполита снайперская группа выдвинется в город на предполагаемое место встречи и срисует урода, а затем ликвидирует его. Мы не знаем кто это может быть, но смертный приговор поскуде уже дан. А займутся этим капитан МагКаллин и О’Прайс.
— Что-то не совсем польские клички, — смутился Яго.
— Потому что мы не из Польши, — с английским акцентом сказал мужчина среднего роста, на котором светло-бежевый выглаженный китель, а из примет на лице — усы и борода, а также выразительный и строгий взгляд.
— Потом это обсудите, — вмешался полковник. — Данте и Комаров, вы совершите налёт на часть передового лагерь противника, уходящую в город, а затем окажете поддержку снайперской группе, которой нужно будет отступить.
— Господин полковник, а почему Каратоса нельзя просто залить огнём
— Неможно. Вы должны будете обшарить его укрытие. Канцлер думает, что там могут хранить важные бумажульки или документы. Да и самого Каратоса можно было бы взять живым… но это посмотрите на месте… этот идиот сам сунул башку в пекло, пусть теперь и расплачивается, — пробурчал полковник и хлопнул в ладоши. — Всё! Более подробные и официальные указания получите в экземплярах приказа! Есть вопросы? — в ответ молчание. — Вопросов нет, готовьтесь! Транспортировка начнётся через двадцать минут!
Данте покинул зал и через пять минут уже выбрался на воздух. Он аккуратно снял шлем и втянул полной грудью, надеясь освежиться, но ощутил не больше чем сухой холод, колющий изнутри. Мгновенно его накрыло неприятное чувство — одни короткая мысль о том, что сейчас могло бы происходить в Великом Коринфе ввергло его в какую-то странную пучину, ему кажется, что он сейчас куда-то провалиться, а внутри, у сердца всё трепещет, а сам орган вот-вот лопнет.
— Ох, — дотронулся Данте до лба, на котором проступили капельки пота, а сама голова закружилась и ему показалось, что он сейчас упадёт.
— Брат, с тобой всё в порядке? — подошёл сзади Яго. — Что-то ты совсем никакой. Рейх тебя до этого довёл?
— Нет, — тяжело молвит Данте, как будто у него во рту пузырь. — Я подумал о жене.
— Ах, — сочувственно вздохнул брат. — Это понятно. Поверь, с ней нечего не случится… поверь. Всё будет в порядке.
— Это пустой разговор, Яго. Пустой… надежды… на что они мне? Мне бы связаться с ней… хоть на пару секунд. Знание того, что с ней всё в порядке, такой силы предало бы… такой…
— Эн-брат, что-то ты совсем раскис. Не должно воину быть в таком положении. Ты же не долбанный камикадзе, — Яго ударил по плечу брата, желая подбодрить, но невыразимая печаль на лице Данте никуда не спешит исчезнуть. — Мда, чувствую, что мятежникам будет несладко. А ведь знаешь, это Канцлер в чём-то виноват, — шёпотом завершил фразу парень.
— Канцлер? В чём? Что дал этим голодранцам больше воли, чем остальным регионам? Или может в том, что дал им технологии, накормил и одел их?
— Он не дал им больше свободничества. Как по мне, — Яго дальше продолжил настолько тихо, чтобы его слышал только Данте, — он должен был пойти на уступки региону, чтобы это не привело к выходке.
— Ты же понимаешь, что ни он один виноват в этой заварушке.
— Канцлер просто держится за власть, как тираны древности. Пойди он на соглашение и всё сейчас было бы в топе.
— Нет, не было… я думаю, ты чётко осознаешь, что мятежники готовили это давным-давно и они при любом раскладе не отказались бы от затеянного. Будь я проклят! — вспылил Данте. — Я ведь мог взять с собой в Рим или отправить домой в Иберию к родителям! — затем последовал глухой, наполненный самоедством удар в грудь. — Какая же я тварь!