Падение башен. Нова

Дилэни Сэмюэль Р.

Некто выдвинул однажды сомнительную гипотезу, что все три оставшиеся планеты, на самом деле были лунами, которые находились в момент катастрофы в тени гигантской планеты и поэтому избежали ярости, испепелившей их защитницу. Бедные луны, если вы действительно луны, — подумал Катин, когда они пролетали мимо. Быть мирами вам ничуть не лучше. Дело только в претенциозности.

Когда исследователь двинулся дальше, к нему вернулось чувство меры. Усмешка промелькнула на его лице при виде средней планеты, он назвал ее Дис. (Дис — отсутствие чего-либо).

Судьба

рассудила, что остряк спохватился слишком поздно, рискнувший дразнить богов получает классическую оплату. Около 19/25 испарилось в открытом пространстве, когда Дим, Умершая Сестра стала новой. В результате этого появилась суша, чуть более возвышенная, чем земная. Атмосфера, которой невозможно дышать, полное отсутствие органической жизни, сверхнизкие температуры. Пустяки по сравнению с наличием людей — настоящим подарком, это легко поправить. Поэтому человечество, лишь только начав обживать Плеяды, вторглось на обугленные замерзшие равнины. Старейший город Другого Мира — хотя и не самый крупный, поскольку коммерческие и экономические изменения за последние три столетия привели к перемещениям населения — был очень заботливо назван Городом Ужасной Ночи.

И вот «РУХ» опускался рядом с черным волдырем города, высящимся на Дьявольском Когте.

Федерация плеяд. Другой мир. Гун. 3172 г.

— …восемнадцать часов, — и это было окончание сообщения информатора.

— В достаточной ли мере это дом для тебя? — спросил Мышонок.

Лео оглядел поле.

— Никогда по этому миру я не ходил, — признался он. Позади до самого горизонта простиралось море раскрошенного льда. — Но стаи иха по этому морю движутся. Шесть плавников у них и тело из больших сегментов состоит. Рыбаки на них с гарпунами длиной в пять ростов человеческих ходят. Это Плеяды, это достаточно дом. — Он улыбнулся и облачко дыхания сделало голубым сияние его глаз.

— Это ведь твой мир, правда, Себастьян? — спросил Катин. — Ты должен хорошо себя чувствовать, вернувшись домой.

Себастьян отвел черное крыло, заслонившее глаза.

— Мой, но… — он огляделся, пожал плечами. — Я из Тыола. Это город большой, в четверти всего пути вокруг Другого Мира лежит. Отсюда очень далеко он, и совсем другой. — Он взглянул вверх, на сумеречное небо. Сестра была высоко, тусклая жемчужина за пыльным облаком. — Совсем другой. — Он покачал головой.

— Наш мир, да, — сказала Тай. — Но вовсе не наш дом.

Капитан, шедший в нескольких шагах впереди, обернулся во время их разговора.

— Поглядите, — он показал на ворота. Лицо его ниже шрама заныло. — Нет дракона, свернувшегося на их коленях. Дом это. Для тебя, тебя и меня — дом это!

— Достаточно дом, — повторил Лео. Но его голос прозвучал осторожно.

Они последовали за капитаном сквозь лишенные змеи ворота.

В ландшафте преобладали цвета пожарища.

— Медь: окислилась до пятнистого желто-зеленого.

— Железо: черные и красные хлопья.

Сера: ее окислы были влажными,

красновато-коричневыми.

Краски выползали из-за пыльного горизонта и пятнали стены и башни Города. Линчес смахнул серебряную бахрому с ресниц, чтобы поглядеть на небо, где сквозь толчею теней, подобных кошмарным черным листьям, мигало истощенное солнце, не способное даже в полдень создать ничего большего, чем вечер. Он обернулся, чтобы рассмотреть их зверя, сидящего на плече Себастьяна, который распростер свои крылья и загремел цепочкой.

— А как твои питомцы чувствуют себя дома? — он потянулся к восседавшему на плече Себастьяна зверю, но сразу же отдернул руку от черного когтя. Близнецы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Они спускались в Город Ужасной Ночи.

На полпути Мышонок начал пробираться по краю эскалатора вверх.

— Это… это не Земля.

— А? — Катин проехал мимо, посмотрел на Мышонка и стал сам протискиваться к краю.

— Это твой первый полет вдаль от Солнца, не так ли?

Мышонок кивнул.

— Большой разницы ты не увидишь.

— Но только погляди на это, Катин!

— Город Ужасной Ночи, — задумчиво протянул Катин. — Все эти огни. Они, наверное, боятся ночи.

Они задержались еще немного, разглядывая грандиозную шахматную доску, орнаментированные фигуры, беспорядочная куча королей, ферзей и тур, заслоняющая офицеров и пешек.

— Идем, — сказал Мышонок.

Двадцатиметровые лезвия металла, образующие гигантские ступени, понесли их дальше.

— Лучше держаться поближе к капитану.

Улицы около стартового поля были полны гостиниц. Над тротуарами возвышались маркизы, отмечая места нахождения дансингов и психорам. Мышонок поглядел сквозь прозрачные стены на людей, плавающих в бассейне какого-то клуба развлечения.

— Никакой разницы в этом по сравнению с Тритоном. Шесть пенсов местной валюты? Цены, впрочем, гораздо ниже.

Половина народу на улицах были либо офицерами, либо членами экипажей. Улицы были запружены народом. Мышонок слышал музыку. Она лилась из открытых дверей баров и еще откуда-то.

— Эй, Тай! — Мышонок ткнул пальцем в навес. — Ты когда-нибудь работала в таком заведении?

— В Тыоле да.

— «ОПЫТНАЯ ГАДАЛКА»: буквы на надписи блестящие, сморщенные и растянутые в ширину.

— Мы будем в Городе…

Они повернулись к капитану.

— …пять дней.

— Мы пойдем обратно на корабль? — спросил Мышонок. — Или в город, где место найти себе развлечения?

Возьмите шрам. Рассеките его тремя горизонтальными линиями: капитан наморщил лоб.

— Вы все понимаете опасность, которой мы подвергаемся, — он устремил взгляд поверх зданий. — Нет. Мы не останемся ни здесь, ни на корабле. — Он шагнул под арку коммуникационной кабины. Не заботясь о том, что панели входа не закрыты, он положил руку перед индукционными панелями. Это Лок фон Рей. Иогос Седуми?