Падение башен. Нова

Дилэни Сэмюэль Р.

Напряжение, подобное боли, поднялось от бедер Лока до поясницы.

— Ты готовишься к чему-то. Давай. Не стесняйся.

— Я должен решить, как это сделать. Голой рукой, думаю… нет. — Брови Принса поднялись, он поднес к глазам темный кулак. — Нет, этой. Я ценю твои попытки оправдаться передо мной. Но как ты оправдаешься перед ними? — Окровавленными пальцами он сделал жест в сторону экипажа.

— Аштон Кларк принял бы твою сторону, Принс. И это было бы справедливо. Я здесь не потому, что желал такой ситуации. Я борюсь за то, чтобы разрешить ее. Вот причина, по

которой я должен драться с тобой, я думаю, что могу победить. Других причин нет. Ты за стасис. Я — за движение. Все движется. Тут нет места этике, — Лок посмотрел на близнецов. — Линчес! Айдас!

Черное лицо обращено вверх, белое — вниз.

— Вы знаете, что рискуете в этом состязании?

Один перевел взгляд на Лока, другой в сторону, оба кивнули.

— Вы хотите списаться с «РУХА»?

— Нет, капитан, мы…

— …я хочу сказать, если все…

— …все изменится на Табмене…

— …в Окраинных Колониях, может быть…

— …может быть, Тобиас уйдет оттуда…

— …и присоединится к нам…

Лок рассмеялся.

— Я думаю, Принс взял бы вас с собой, если бы вы захотели?

— И того, который в смоле, и того, который в пуху, — сказал Принс. — И малокровного, и трубочиста. Ты пережил свои собственные мифы. Черт бы тебя побрал, Лок.

Руби шагнула вперед.

— Вы! — обратилась она к близнецам. — Вы действительно знаете, что случится, если вы поможете капиталу фон Рею и он достигнет успеха?

— Он может победить, — Линчес в конце своих слов отвернулся, серебряные ресницы задрожали.

Айдас повернулся, плотнее заслоняя брата.

— …или не победить.

— Что они скажут о полном культурном единстве? — это Лок. — Этот мир не таков, как ты о нем думаешь, Принс.

Руби резко обернулась.

— А ты уверен, что он — твой? — не дожидаясь ответа, она повернулась к Золотому. — Посмотри на него, Лок.

— Я гляжу. И что видишь ты, Руби?

— Тебя. Тебя и Принса, желающих управлять внутренним огнем, который отгоняет ночь от миров. А там огонь вырвался наружу. Он изувечил этот мир, этот город, как Принс изувечил тебя.

— Чтобы носить этот шрам, — задумчиво (Лок почувствовал, как его челюсти сжались, мускулы на лбу и у висков напряглись) произнес Принс, — ты должен быть сильнее меня.

— Чтобы носить его, я должен ненавидеть тебя.

Принс улыбнулся.

Мышонок, увидел Лок уголком глаза, отступил к косяку, руки за спиной. Ослабшие губы обнажали белые зубы, вокруг зрачков — белизна.

— Ненависть — это привычка. Мы ненавидим друг друга уже много лет, Лок. Я думаю, я покончу с этим сейчас, — пальцы Принса согнулись. — Ты помнишь, как это началось?

— На Сяо Орини? Я помню, ты был избалован и испорчен, как…

— Я? — Брови Принса снова выгнулись. — Испорчен? Ну, а ты был страшно глуп. Никогда не прощу тебе этого.

— За упоминание о твоей руке…

— За что? Странно, этого я не помню. Такого рода оскорбления я редко забываю. Но нет. Я говорю тебе о том, что ты мне показал в джунглях. Звери, а мы так и не смогли увидеть в яме ни одного. Все они мотающиеся около края, потные, кричащие,

пьяные — и озверелые. И Аарон был одним из них. Я помню его по сей день, лоб блестит, волосы растрепаны, лицо искажено в диком крике, он потрясает кулаком. — Принс сжал бархатные пальцы. — Да, его кулак. Тогда я первый раз увидел своего отца таким. Это испугало меня. Мы видели его с тех пор много раз, правда, Руби? — он взглянул на сестру. — Было сияние Де Тарго, когда он вышел вечером из комнаты правления… или скандал с Анти-Фламина семь лет назад. Аарон — приятный, культурный и абсолютно испорченный человек. Ты был первым, кто показал мне, как на его лице проступает порок. Я никогда не прощу тебе этого, Лок. Этот ваш план, или что там, со смешным солнцем… Я должен остановить его. Я должен остановить сумасшествие фон Реев. — Принс шагнул вперед. — Если Федерация Плеяд рухнет, когда рухнете вы, это только означает, что созвездие Дракона будет жить…

Себастьян обрушился на него.

Это произошло неожиданно для всех присутствующих.

Принс рухнул на одно колено. Рука упала на кварцевые обломки, они разлетелись голубым огнем, Себастьян замахнулся и Принс метнул осколок, вжик! Он вонзился в волосатую руку киборга. Себастьян взревел, отшатнувшись назад. Рука Принса снова протянулась к ярким осколкам.

…вжик, вжик, вжик!

Кровь закапала из двух ран на животе Себастьяна и из одной на бедре. Линчес рванулся от песчаного бассейна.

— Эй, нельзя же…

— …можно ему, — Айдас сграбастал брата за плечо, белые пальцы безуспешно пытались отбросить черную преграду. Себастьян упал.

Вжик!..

Тай вскрикнула и рухнула на колени, закрывая руками свое обескровленное лицо и раскачиваясь над Себастьяном.

…вжик, вжик!

Он выгнул спину, задыхаясь. Раны на бедре, щеке и груди сочились кровью.

Принс остановился.

— А теперь я убью тебя, — он перешагнул через ноги Себастьяна, сгрудившие ковер. — Это ответ на твой вопрос.

Это пришло откуда-то из глубины, прятавшееся до сих пор в закоулках его памяти. Наркотик помог появиться этому чувству, осветил его ярко и отчетливо. Что-то задрожало внутри его. Оно поднялось откуда-то снизу, вцепилось в живот, расперло грудную клетку, широко разлилось и вырвалось наружу, Лок взревел. Все чувства обострились под действием наркотика, он увидел сиринкс, оставленный на краю круга. Он схватил его…

— Не надо, капитан!

…когда Принс замахнулся, Лок нагнулся, прижимая инструмент к груди. Он до отказа вывернул рукоятку интенсивности.

Ребро ладони Принса проломило косяк, к которому минуту назад прислонялся Мышонок. В четырех-пяти футах выше луча полетели щепки.

— Капитан, это же мой!..

Мышонок прыгнул и капитан наотмашь ударил его ладонью. Мышонок полетел в песчаный бассейн.

Лок прыгнул в сторону и резко повернулся лицом к двери, где Принс, все еще улыбаясь, делал шаг вперед.

Лок рванул рукоятку музыки.

Вспышка.

Отражение вспышки на куртке Принса, луч был сжат до предела, рука Принса рванулась к глазам. Он, моргая, затряс головой.