Падение царского режима. Том 1
Шрифт:
Председатель. – Почему вы знали, что этот кружок осведомлен?
Протопопов. – Потому что я на Распутина смотрел всегда, как на одного из влиятельных челядинцев…
Председатель. – Как?
Протопопов. – Челядинцев. Такие были люди, как, например, долго служившие при императоре Александре II, такие есть при дворе лица, которые являются влиятельными. Конечно, для меня не представляло секрета, что Распутин бывает часто при дворе и в курсе всего того, что там делается. А потом, когда я был министром внутренних дел, когда я видел его, я так себе и объяснял его влияние. Во-первых, это был не вполне нормальный, по моему мнению, человек, который действительно пользовался свойством особого взгляда; он мог на некоторых, в особенности женщин, влиять гипнотически, на маленьких тоже детей. Я лично, когда был назначен…
Председатель. –
Протопопов. – И для лечения.
Председатель. – Лечение нас не интересует, нас интересуют факты, касающиеся ваших отношений к кружку Бадмаева, и, значит, вопрос о назначении вашем министром внутренних дел, между прочим в этой связи.
Протопопов. – Я затрудняюсь указать факты, я фактов никаких не могу привести. Я видел там только несколько раз Распутина, раза четыре или пять встречался с ним там, но собственно Штюрмер уверял меня в том, что он меня предложил; но я впоследствии не доверял этому, потому что государь мне сказал, что я его личный выбор. Это он мне буквально сказал: «Вы мой личный выбор», это его слова. Даже на указе, который был, было написано: «Дай бог в добрый час». Он особенно подчеркивал, что он меня хотел на этом месте. Теперь хлопотал ли обо мне Распутин? Вероятно, да, потому что он меня всегда в лицо хвалил, а, во-вторых, я к нему относился так – вся та мерзость, что была там, весь тот вред, который этот человек сделал, я не мог приписывать лично ему. Это – паршивый кружок, который его окружал, безобразных, безнравственных людей, которые искали личных выгод, которые проталкивали через него грязные дела. Это мне казалось ужасным. Я ничего подобного не делал. Моя цель была ликвидировать, чтобы не было скандала, пьянства, чтобы кутежей было меньше и, если хотите, это было до известной степени достигнуто. Он мне сказал, что я из тех людей, которых должны слушать. Я должен сказать, что и Бадмаев просил Распутина бросить пьянство. Он никогда его не угощал; может быть, какая-нибудь мадера стояла на столе, но никаких толканий по этому пути не было. Я начал с того, что я был против него в 3-й Государственной Думе. Когда я его увидел? Первый раз я увидел его, когда был болен и шесть месяцев лежал больной у Бадмаева на Спасской, не мог встать с постели. Бадмаев привел ко мне Распутина. Я был сильно удивлен видеть этого человека. Я его представлял себе другим, с мягкими манерами. Я сам уроженец Нижегородской губ., и он мне напомнил нижегородского старообрядческого начетчика. Потом, смотрю, неглупый человек, но не в полном рассудке, с серыми проницательными глазами.
Председатель. – Может быть, сделать маленький перерыв?
Протопопов. – Нет, пожалуйста, будем продолжать. Как прикажете дальше итти, что вам угодно знать?
Председатель. – Как вам угодно.
Протопопов. – Если перейти к тому, что я хотел сделать, это можно говорить?
Председатель. – Да, конечно.
Протопопов. – Когда я приехал первый раз к государю, то я действительно ему доложил, что опытности в этих делах не имею; он сказал мне, что он желает, чтобы я этим делом занимался, он верит, что я буду чисто и честно исполнять это дело. Я говорю, что, конечно, я сделаю все, чтобы это было честно и чисто. Почему? Потому, что действительно сору в избе было очень много. Тогда я себе не отдавал отчета, до какой степени это министерство в итоге не Министерство Внутренних Дел. Оно совершенно поставлено так, что там внутренней политики нельзя делать, ибо нельзя делать политику, ничего не давая. Основа русская – это есть земства, что я мог сделать для земства? Ровно ничего. Земство, со всеми своими денежными средствами, отошло к Министерству Земледелия, это прежде всего. Первое, что меня поразило, это – продовольственная разруха. Это было гораздо доступнее моему пониманию, моей подготовке. Я чувствовал, что в этом деле могу принести пользу. Я видел, что было полное убийство частной инициативы, об этом я говорил, когда единственный раз был в Государственной Думе, что никак нельзя гений целого народа, который слагается из частного почина, взять и поставить в рамки казенной чиновничьей указки. Я считал вредными твердые цены, ибо твердые цены не прибавляют количества товаров, а потом, товары, которые нужны были в России. Я утверждаю, что это можно было сделать так, как я говорил в Государственной Думе. У меня был план тот, который потом Риттих стал выполнять: разверстки нужного количества; на армию нужно было 480.000 пуд., потом это значительно возросло, затем были некоторые запасы на потребности губернии, тогда и
Председатель. – Мы сделаем маленький перерыв.
Председатель. – Александр Дмитриевич Протопопов, нам бы хотелось в интересах истины, не стесняя вас и предоставляя вам полную свободу, тем не менее, ввести в некоторые рамки ваше объяснение. Такими рамками могли бы быть ваши ответы на такие вопросы, кем фактически и при каких обстоятельствах вы были назначены на пост министра внутренних дел и какие при этом вам были поставлены задачи, какова была ваша политическая программа, затем, каково было ваше, в качестве министра внутренних дел, отношение к Государственной Думе, к вопросу о министерстве доверия или об ответственном министерстве, который интересовал в то время страну. – Каково было ваше отношение к левым и правым партиям и в частности, каково фактически ваше отношение к Распутину, к кругу Распутина, к кружку Бадмаева. В пределах этих вопросов нам бы хотелось знать, каково было ваше отношение к факту замены Штюрмером министра иностранных дел Сазонова, т.-е. передача портфеля Штюрмеру; портфель министра иностранных дел был тогда в руках Сазонова и в частности ваши отношения к 87-й статье основных законов. Затем нам хотелось бы иметь краткие сведения о вашей поездке за границу и о переговорах, которые вы вели в Стокгольме с Вартбургом, с представителем Германии, во всяком случае с тем человеком, который говорил с вами от лица Германии. Затем нам интересно знать, каково ваше отношение и ваши действия в отношении последних февральских событий, которые привели к падению старого режима. Вы совершенно свободны в ваших сообщениях, но в интересах истины я бы просил держаться этого порядка.
Протопопов. – Если бы вы мне позволили записать.
Председатель. – Вам будут даны карандаш и бумага.
Протопопов. – Тогда я запишу.
Председатель. – Если хотите, я вам еще раз прочту. Господа, я думаю, что будет полезно это, если даже мы на это потратим три минуты.
Протопопов. – Я очень плохо вижу.
Председатель. – У вас пенснэ в камере, можно принести.
Протопопов. – Это далеко, – ничего, я так постараюсь.
Председатель. – Так первый вопрос: когда фактически и при каких фактических обстоятельствах (нам бы хотелось знать объективную сторону) вы получили портфель министра внутренних дел.
Протопопов. – Когда фактически и при каких обстоятельствах… (пишет).
Председатель. – Вторым вопросом мы поставили вопрос о том, какие задачи были вам поставлены.
Протопопов. – Какие задачи, задачи мне поставлены… (пишет).
Председатель. – Какие задачи вы сами себе ставили, т.-е. какова была ваша политическая программа.
Протопопов. – Так, слушаюсь.
Председатель. – Сюда может войти вопрос и по продовольствию, но не с его технической стороны, а с его политической стороны.
Протопопов. – Это ужасно, я прошу меня извинить – у меня голова скверная, работает она плохо.
Председатель. – Это поможет вам ориентироваться. В частности, каково было ваше отношение в Государственной Думе к вопросу о министерстве доверия и об ответственном министерстве.
Протопопов. – К вопросу об ответственном министерстве (пишет).
Председатель. – К 87-й ст., я говорю потому, что вы понимаете меня, я бы должен сказать к вопросу о применении этой ст. 87-й.
Протопопов. – К ст. 87-й (пишет).
Председатель. – Затем к факту замены Штюрмером министра иностранных дел Сазонова, затем к вопросу об общественных организациях и их деятельности, каково было ваше отношение к левым и правым партиям. Здесь я просил бы вас включить вопрос о субсидиях.
Протопопов. – Слушаюсь.
Председатель. – Затем, каково было ваше отношение к кружку Распутина и Бадмаева.
Протопопов. – Как к кружку? Это не есть кружок.