Падение царского режима. Том 1
Шрифт:
Протопопов. – Да, как всегда, ведь в Министерстве Внутренних Дел была масса людей на правах товарища министра.
Председатель. – Кем и когда Курлову были предоставлены права товарища министра?
Протопопов. – Государем, но когда – не помню.
Председатель. – Кем?
Протопопов. – Государем, но когда не помню.
Председатель. – В каком порядке?
Протопопов. –
Председатель. – О назначении Курлова имеется письменное распоряжение государя?
Протопопов. – Я этого сказать не могу, доклад есть.
Председатель. – Чей доклад?
Протопопов. – Самого министра внутренних дел, Протопопова.
Председатель. – Вы не можете припомнить, где этот доклад имеется?
Протопопов. – Вероятно, в канцелярии.
Председатель. – Вы сообщили для распубликования в Сенат?
Протопопов. – Нет, тут он скоро подал в отставку. Тут возникла история. Государственная Дума совершенно правильно меня запрашивала и если бы я отвечал, то я бы сказал, что формально я тут погрешил. Когда Курлов был назначен, я подумал, что это подымет страсти, а мне не хотелось… чтобы это принимало широкую огласку, потому что все с ужасом говорили – Курлов, Курлов. Тогда я спросил, как поступают в военных кругах при назначении? Военных министров не опубликовывали. Так как он был военный, то мне казалось, что он может быть не опубликован. Кажется, тогда был Макаров. [*]
Стран. 135, св. 16 стр.:
«кажется, тогда был Макаров», – т.е. министр юстиции.
Председатель. – Вам это казалось логичным или законным?
Протопопов. – И то и это законно.
Председатель. – Значит, вам так казалось. Вы немножко уклоняетесь в сторону.
Протопопов. – Честное слово, я не уклоняюсь. Мне казалось это просто, я не думал, законно это или нет. Я думал, раз не опубликовывается, стало быть, и здесь можно не опубликовывать. В этом смысле я спросил министра юстиции.
Председатель. – Кто в то время был?
Протопопов. – Макаров.
Председатель. – Что он ответил?
Протопопов. – Ни два ни полтора. Это дело затянулось.
Председатель. – Когда вы спросили об этом министра юстиции?
Протопопов. – Когда я писал рапорт.
Председатель. – Так что вы писали ему рапорт?
Протопопов. – Рапорт был на столе, он был написан и подписан, рапорт был послан,
Председатель. – Что сказал министр юстиции?
Протопопов. – Что его нужно опубликовать.
Председатель. – Вы его взяли назад?
Протопопов. – Я его взял назад потому, что Курлов занял это место, и после этого он сделался причисленным.
Председатель. – Что же у вас фактически делал Курлов в министерстве или в департаменте?
Протопопов. – Он был недолгое время председателем совещания.
Председатель. – Значит, он только председательствовал в особом совещании?
Протопопов. – Нет, он вообще впутывался.
Председатель. – Что же значит впутывался? Что он делал?
Протопопов. – Товарищем министра он не был, но он был в курсе.
Председатель. – Что вас заставило взять и пригласить человека, ненавистного как обществу, так и народу?
Протопопов. – Совершенно верно, с моей стороны это была громадная ошибка.
Председатель. – Что вас заставило это сделать?
Протопопов. – Я думал, что это ничего, что он хороший человек и докажет, что он хороший человек. Это громадная ошибка. Раз вы меня здесь спрашиваете, то я скажу так: я делал ошибку за ошибкой. Скажу и то, что и мои товарищи по отношению ко мне тоже делали ошибки. Было следующее… Я скажу, что я вычитал третьего дня такую фразу, что и маленькое, даже незлобивое сердце никогда не нужно сразу бить и добивать, потому что оно тогда делается действительно нехорошим, потому что рождаются дурные чувства.
Председатель. – Перейдем к событиям конца февраля, к тому, что вы знали об этих событиях, и каковы были ваши действия в противовес этим событиям?
Протопопов. – Вы говорите о событиях двадцать третьего февраля?
Председатель. – Да, и последующие, которые привели к уничтожению старого режима.
Протопопов. – Я их не ожидал совершенно. Я ожидал их 14-го числа, перед открытием Думы. Мне сообщили, что перед открытием Думы может быть забастовка, при чем все могут пойти к Таврическому дворцу.
Председатель. – Когда созвали Думу 14 февраля, вы думали, что она будет распущена?
Протопопов. – Всякие были предположения.
Председатель. – Но ваше предположение какое было?
Протопопов. – Мне было бы приятно, если бы Дума начала работать.
Председатель. – Но какое было ваше предположение – распустить возможно скорее, или дать ей работать, чего желала страна, общество и народ?