Падение царского режима. Том 2
Шрифт:
Председатель. — Кого же вы предназначали?
Голицын. — Потом думал Добровольского отставить.
Председатель. — Отставить или уволить?
Голицын. — Заменить кем-нибудь другим. Затем лиц, которых я очень мало знал, но о которых много говорили нехорошего, например, Раева.
Председатель. — Ну, а еще?
Голицын. — О Кульчицком я не мог говорить, потому что он был только что назначен.
Смиттен. — Скажите, пожалуйста, князь, эта беседа как скоро состоялась после вашего назначения? У вас была первая и вторая беседа с государем о Протопопове.
Голицын. — Это было в 20-х числах января, потому что я мог сказать государю, что это мое личное наблюдение и убеждение и что я не нахожусь под влиянием тех слухов, которые были противоречивы и которые ходили в городе.
Председатель. — Вашим заместителем по должности председателя совета министров был назначен Добровольский?
Голицын. — Да.
Председатель. — Когда последовало это назначение?
Голицын. — Это вскоре после моего назначения. Мне хотелось назначить Покровского. Мне говорили, что установился такой обычай, что старший по чину назначается. Таковым являлся Добровольский.
Председатель. — Так что вы его представили?
Голицын. — Да, я его представил.
Председатель. — Вы говорили о заместительстве им вас предварительно с бывшей императрицей?
Голицын. — Нет.
Председатель. — Не говорили? Так. Какое же вы встретили у государя отношение к этому предположению?
Голицын. — Это был письменный доклад. Он утвердил. Написал: «Согласен».
Председатель. — Не осталось ли у вас впечатления, что еще кто-то поддерживает эту кандидатуру?
Голицын. — Нет, не было такого впечатления.
Председатель. — Какую вы заняли позицию по отношению к членам государственного совета, которые должны были бы быть назначены к 1 января, к вопросу о том, в каком составе в следующем году будет функционировать государственный совет?
Голицын. — Они были назначены помимо моего ведома, хотя это объясняется может быть тем, что назначение председателя государственного совета состоялось за несколько дней до моего назначения, и самые члены государственного совета были назначены в это же время. Так что я этим объясняю, что мне председатель совета, представляя доклад о назначении членов, ничего не говорил о том, кого именно назначают.
Председатель. — Какого числа состоялось назначение председателя государственного совета?
Голицын. — Я не помню. Но я знаю, что оно совпало с теми днями, когда было мое назначение. Тем не менее, я признавал это не совсем нормальным и просил Щегловитова на
Председатель. — Вы часто виделись с Щегловитовым в первые дни после вашего назначения?
Голицын. — В первые дни я был у него. Затем раза два был еще. Сделал визит его жене, которую раньше не знал. Одним словом, в порядке общежития.
Председатель. — Скажите, какие вопросы государственного характера обсуждались между председателем совета министров и председателем государственного совета в эти дни?
Голицын. — Ничего я не помню. Было раз, что в присутствии председателя государственной думы был у меня Щегловитов, в то же время и Григорович. Вот мы тут коснулись, — это было, кажется в феврале, — коснулись предстоящего созыва государственной думы.
Председатель. — К этому мы несколько позже перейдем. Так что вы утверждаете, что никаких вопросов государственной важности вы с председателем государственного совета не обсуждали?
Голицын. — Я, по крайней мере, не помню.
Председатель. — Какова была ваша политическая программа?
Голицын. — Откровенно говоря, у меня ее не было. Я был совершенно не подготовлен к политической деятельности, и это было одной из причин, почему я просил не назначать меня. Я по убеждениям был всегда монархист, был верноподданный, но никогда не выступал ни в государственном совете с речами, и никогда, так сказать, агитаций не вел.
Председатель. — Так что вы были далеки от политики?
Голицын. — Очень далек.
Председатель. — Вы были просто правым членом государственного совета?
Голицын. — Да.
Председатель. — Вы говорите, что вопрос об отсрочке заседаний государственной думы вы пропустили через заседание совета министров, не правда ли?
Голицын. — Да.
Председатель. — Это заседание совета министров было какого числа?
Голицын. — Я не знал, что вы будете задавать этот вопрос. У меня память довольно плохая.
Председатель. — Ну, я вам скажу. Это было 3 января 1917 г.
Голицын. — 3-го? Может быть. Хотя мне казалось, что это было позднее. Так как по продовольственным делам я и другие министры получали ежедневно с мест массу телеграмм и заявлений, и у нас возникала, поэтому, переписка, которая брала очень много времени и существенных результатов не давала, я признал нужным (это было в половине января), чтобы все министры, которые ведают это дело, ежедневно собирались у меня. Все они отнеслись к этому очень сочувственно, и каждый из них являлся.