Падение Флавиев
Шрифт:
– Сенатор… – начал было говорить Туллий.
– Не надо лишних слов и оправданий. Я слишком много, наверное, хочу от шестнадцатилетнего юнца и переростка зятя, у которого в голове только любовные утехи. А хотел всего лишь от вас ответственности и серьезности.
– Дорогой тесть, – уже серьезно заговорил Авл. – у меня ощущение, что ты никогда не участвовал в оргиях и не живешь в Риме, в самом развратном городе в мире. У тебя самого есть множество любовниц, которые с радостью заменяют тебе супругу.
– Да как ты смеешь меня в чем-то упрекать!?
– Имею
Сервий с силой оттолкнул от себя Авла и тот упал обратно на софу.
– Знай свое место, щенок! – разошелся сенатор. – Ты забываешься! У нас очень важная миссия…
– Не у нас, а у тебя. Я не собираюсь рисковать своей головой ради римских интриг. – вновь встал сын префекта.
– Зачем ты развратил Туллия? Зачем позвал сюда?
– Да никто его не развращал, он и сам рад стараться. Мне действительно очень хотелось узнать, врет он насчет Флавия или нет.
– И что, узнал?
– Так как он защищал Тита, скорее всего не врет.
– И тем не менее ты с отцом решили отстраниться от нашей цели!?
– Да, риск слишком велик и не оправдан. И тебе советую не ввязываться в это дело. Ведь если ты попадешься, дорогой тесть, то и наши с отцом головы тут же полетят, так же, как и твоей дочери – моей супруги. Домициан уже начал напоминать Нерона. То ли еще будет.
– Ну, что же, дабы оградить от дальнейших проблем, я больше не буду посвящать тебя в свои планы. И Туллий, – он посмотрел на Флавия. – отныне никому ничего рассказывать об этом не будет, без исключения. Ты понял меня?
– Да.
– Вот и отлично. А теперь одевайся, пойдем прогуляемся.
Они вышли на улицу и залезли в паланкин. Рабы подняли жерди и понесли их.
– В иды августа жду тебя на моей вилле на Квиринале в Риме. – сенатор дал пергамент Туллию с адресом. – Когда будешь идти по улицам, то накрой голову, на всякий случай. Есть еще люди во дворце, которые прекрасно помнят твою внешность и порой они тщательно всматриваются в прохожих, когда выходят в свет.
– На вилле соберутся люди?
– Не просто люди, а патриции! В том числе и те, кто смогут тебя опознать. Сразу предупреждаю, если окажется, что ты самозванец, ты будешь убит на месте. Поэтому, хорошо подумай, прежде, чем приезжать ко мне в гости.
– Мне нечего бояться.
– Тогда хорошо. Если все окажется правдой, то тебе стоит позаботиться о своей приемной семье. Здесь им будет небезопасно находиться, так что пусть ищут себе новое пристанище вдали от италийских земель.
– Они не уедут, здесь вся их жизнь.
– Значит они погибнут. Мы начнем такую войну с Домицианом при которой, тот кто проиграет, лишится всего, и не только своей головы. И поверь мне, эта война будет очень кровавой, жестокой и не быстрой.
– Так кто именно придет к нам на встречу?
– Я похож на глупца, который выдаст сейчас имена?
– Нет.
– Тогда не задавай таких вопросов.
Туллий вышел и стал наблюдать за тем, как сенаторский паланкин с четырьмя рабами все дальше и дальше отдаляется. После чего подошел к фонтану, умыл лицо, попил воды и сел рядом. В знойный день приятно было освежиться. Ничего не хотелось делать, голова все еще побаливала и чувство жажды не проходило. Домой тоже не хотелось идти, так как видеть упрекающие взоры приемных родителей ему не хотелось, равно как и оправдываться перед Корнелией за проигранный финал. Что же делать? И Флавий решил вернуться к Авлу. А тот все еще лежал на софе в своем зеленом шатре.
– Ааа, божественный Туллий вернулся. – протянул сын префекта.
– Божественный? – переспросил Флавий.
– О, да, лицо ребенка, тело юноши, шрамы старого воина, а сексуальность опытного любовника. Кто же твои настоящие родители, Зевс и Гера?
– Я не знаю.
– И не хочешь знать, верно?
– Хочу… возможно… как бы там ни было, их нет в живых, иначе я бы сразу бросился на их поиски.
– Это и понятно. Кстати, до чего вы договорились с моим тестем?
– Ты помнишь правила, это секрет уже.
– Я имею ввиду, когда ты покинешь наш город?
– Через две-три недели. Где-то так.
– Отлично. А почему домой не идешь?
– Нет желания.
– Понимаю, они явно поймут, чем ты занимался всю ночь. – и он рассмеялся.
– Мне не до смеха.
– Неужели? Кстати говоря, я и сам тебя собирался искать сегодня.
– Да? Зачем?
– Я тут подумал, а ты не хочешь пожить эту пару недель у меня? Каждую ночь будет море разврата, тебе понравится.
– Я не должен расслабляться так… – ответил он, но глаза его заблестели.
– Да брось, с тобой будет твоя красавица. Все мои рабыни – твои, и сможешь выбирать, как и с кем, и в каком количестве.
– И сколько это стоить будет? Мое питание и ночлег?
– Обижаешь, друг! Мне ничего от тебя не надо, лишь приятная компания.
– Тогда я пойду домой, соберу вещи и предупрежу… эм… родных.
– Увидимся у меня вечером.
Глава V
Туллий вернулся на ферму. Клитуса не было дома, Цецилия занималась грядками, а Корнелия сидела в своей кубикуле и плакала. Флавий навестил ее.
– О, мой брат вернулся. – съязвила она. – Всю ночь я не спала и плакала, в то время как ты веселился и развлекался. Сколько простибул было у тебя?
– Корнелия, прошу тебя…
– О чем ты меня просишь? Просишь простить, как поддался в финале, лишь бы Маний выиграл и получил свой трофей? Или простить, как ты меня обманывал насчет быть твоей императрицей? Я думала, что ты любишь меня, а на деле ты оказался бессердечным, расчетливым и хладнокровным плебеем. Ой, нет, ты же патриций, точь-в-точь как твой дядя император Домициан. Может быть вы родные братья? Много сходства нахожу.