Падение «Хрустального Бастиона»
Шрифт:
Воздух расколол выстрел.
Не сухой бесцветный хлопок «Шершня», но сочный и яркий грохот настоящего залпа. Заметавшись среди бетонных гигантов, эхо бросилось вверх, еще несколько секунд звеня в ушах Матвеева надоедливым гулом.
Все трое противников Покрышкина застыли, будто выключенные роботы. Обернулись.
Павел мгновенно воспользовался заминкой, выхватывая «Грача». Отбросил дубину, рванул затвор, твердо прицелился в лицо ближайшему.
Всё изменилось. Нападавшие вертели головами, медленно пятясь от машины, но и к
Роман Давидович стоял на пороге подъезда, сжимая в руках огромный, самого страшного вида дробовик. Из ствола, нацеленного поверх голов, еще вился дымок. Волосы старика были до сих пор собраны в седой хвост, глаза щурились недобро и презрительно.
– Всем застыть на месте, порешу без раздумий, я свое пожил! А тебя, Паша, ни на секунду оставить нельзя, – хмыкнул он, левой рукой почесав выпирающий кадык. Тяжелый ствол в руке даже не дрогнул. – Сразу с хулиганами связался…
Но Покрышкин не стал тратить время на разговоры со стариком. Держа на прицеле ближайшего из трех мужчин, он быстро сместился к их распростертому на земле товарищу, усыпленному «Шершнем». Присел, все так же не опуская пистолета, другой рукой быстро обшарил карманы нападавшего.
Оставшиеся на ногах крепыши не торопились что-то предпринимать. Рассмотрев боевого «Грача», они послушно побросали дубинки, подняв руки. Молчали, словно продолжая оценивать обстановку, но по бесстрастным лицам и легким кивкам Алексей догадался, что они используют ларингофоны.
Словно в доказательство этого, Павел сорвал с шеи спящего противника крохотный передатчик, чувствительный настолько, что позволял не открывать рта. Обучали умению внятно излагать свои мысли в режиме сжатых губ явно не в средних школах города, а потому Мастер-Чиф понимающе присвистнул.
– Ну, друзья, – трогая языком опухающую губу, поинтересовался Покрышкин, – рассказывайте, что все это значит?
Его пальцы продолжали профессионально шарить по одежде спящего. Нашли легкий кастет, связку ключей без брелока, тонкий бумажник с несколькими рублями и без каких-либо карточек или бумаг. А затем на свету полуденного солнца блеснул электронный ключ с маркировкой службы безопасности, но без логотипов или иных опознавательных знаков.
Заметив, что Покрышкин нашел карточку, один из нападавших все же заговорил. Сухо, безжизненно, будто пленный солдат в застенках вражеской контрразведки.
– Это силовое предупреждение, – негромко отчеканил он, глядя то на Павла, то на Матвеева. – Подробностей не знает ни один из нас.
– Ух ты, – усмехнулся Мастер-Чиф, прицеливаясь точно в говорящего. – Смотри-ка, Паша, а ведь ты кому-то крепко дорогу перешел…
Повернувшись к старику, крепыш смотрел точно в ствол жуткого ружья.
– Пожалуйста, уберите оружие, – столь же бесцветным голосом
– И кто у нас начальник? – с недоброй усмешкой поинтересовался Павел, вертя пластиковый ключ перед глазами.
Как и ожидалось, вступивший в переговоры силовик промолчал. Стараясь не стонать, Матвеев поднялся на ноги, благоразумно уходя с линии возможного огня. Встал в сторонке, ощупывая отбитые мышцы. Жара, словно решившая умножить дискомфорт от побоев, усиливалась буквально с каждой минутой.
– Ну, можем и по-другому. – С пониманием кивнул Павел. – Я вызову своих знакомых ментов, и через полчаса вы запоете звонче, чем детский хор при католическом костеле.
– Через полчаса мы впятером выйдем из милиции, даже не прибегая к помощи адвокатов, – отрезал силовик, и теперь в его голосе мелькнуло что-то, напоминающее эмоцию. Презрение? Гнев? Леша не разобрал. – Полагаю, что решением этой патовой ситуации будет одно – разбежаться в разные стороны. Или начинайте стрелять.
– Сами решим, не торопи события, – огрызнулся Покрышкин, поднимаясь с корточек. Поправил съехавший набок шлем, сощурился от солнца. – Ну, тогда поделись, мил человек, о чем вы хотели предупреждать после того, как переломали бы нам пальцы?
– Сам знаешь, – жестко парировал тот. – Вы продолжаете лезть, куда не следует. Прекратите расследование, уходите в отпуск. В таком случае, вас больше никто не тронет. Мы гарантируем.
– Как много вы гарантируете… – Обогнув джип, Павел вооружился вторым пистолетом. – Значит, от слов решили перейти к делу?
На последний вопрос ему никто не ответил. Возникла нелепая пауза.
– Ты тоже когда-то выполнял приказы, – наконец ответил силовик, поворачиваясь к Покрышкину. – Так зачем пустые вопросы?
– Паша, ну так что, мне кончать этих отморозков или как? – не скрывая веселья, поинтересовался Мастер-Чиф.
Двое нападавших, не участвующие в переговорах, заметно взволновались, обернувшись к старшему и ожидая приказов. Было видно, люди не из пугливых, и если дело вновь дойдет до стрельбы, неподвижными мишенями не станут… Но Павел махнул рукой.
– Проваливайте, – холодно приказал он, кивнув головой. – Забирайте своих тупаков и проваливайте. В следующий раз встречу, стрелять буду не из этого, ясно?
Он помахал в воздухе «Шершнем», но его собеседник лишь покачал головой.
– Разумное решение, господин Покрышкин. Но если мы увидимся вновь, то первыми стрелять начнут мои люди. Это не угроза, не подумайте. Но примите совет – шагните в сторону…
Коротко кивнув своим, он направился к выбывшим из боя коллегам. Подобрал ключи и бумажник, спрятал в карман куртки. Двигался торопливо, но с чувством собственного достоинства, словно и не находился под прицелом. Павел, Леша и Мастер-Чиф терпеливо выжидали, внимательно наблюдая за противниками.