Падение «Хрустального Бастиона»
Шрифт:
Он коротко кивнул своим бойцам, развернулся, а в спину Матвееву уперлось что-то твердое, железное. Не заставляя охранника повторять, он покорно затопал вслед за лысым Ромой, краем глаза наблюдая за Покрышкиным. Тот, казалось, сохранял самое кристальное спокойствие, словно все происходило именно так, как он и хотел.
Ромыч шел по аллее, ведущей к парадному крыльцу, небрежно огибая громоздящиеся повсюду кладки кирпича, копошащихся на клумбах работников или строительный инвентарь, разбросанный на дорожках. При виде лысого работники, большей частью китайцы, стремились
Мрачная процессия пересекла парковую зону, почти достигнув парадной лестницы, когда навстречу вышел сам хозяин дома.
Он был не один, с целой свитой из четырех жилистых костоломов, прячущих глаза за солнцезащитными очками, напичканными боевой электроникой. Одет Капкан, как и во время прошлой встречи, был неброско, но элегантно – кремовые туфли без каблука, легкие полосатые брюки, фисташковая рубаха с коротким рукавом. Теперь становилось заметно, что на левом предплечье бандита есть татуировки – какие именно, Алексей рассмотреть не сумел.
Капканов подошел к перилам, ограждающим крыльцо подъезда, и лениво облокотился на них, уставившись куда-то вдаль. Со стороны могло показаться, что хозяин дома внимательно и заинтересованно наблюдает за ремонтом своего парка. Сухощавые телохранители, грамотно рассредоточившись по площадке, статуями замерли у него за спиной.
Ромыч, Покрышкин, Алексей и их конвоиры остановились у основания лестницы, глядя на хозяина особняка снизу вверх.
– Все чисто, Валерий Валерьевич, – мягко, с легким подобострастием отчитался Рома, оглядываясь на пленников, которым наконец позволили опустить руки. – Прикажете провести в дом?
– Не стоит, Роман, побеседуем здесь. Уж шибко погоды сегодня ночью чудны, не правда ли? Вы, Роман, надо заметить, свободны… Парней своих на ворота верните, а сами будьте неподалеку, если не в тягость, я позову…
Как и при первой встрече, голос Капканова гипнотизировал безбрежной властью, хранимой этим невысоким невзрачным человеком. Разница состояла лишь в том, что в предшествующий раз Валерий Валерьевич глаз не поднимал, а сейчас – наоборот, смотрел куда-то вверх, в ночное небо или на верхушки окружавших поселок сосен. Глаз, однако, это рассмотреть все равно не давало.
Лысый и его стрелки исчезли, словно средневековые японские воины-тени, оставив Покрышкина и Матвеева у подножия лестницы одних.
– Здоровья, господа, я вам желать не намерен, – на этот раз Капкан обращался к незваным гостям, – так что прошу перейти сразу к делу. Полагаю, вы отдаете себе отчет, что второй раз отсюда уже не выберетесь, какой бы цель вашего визита ни была?
У Матвеева невольно вздрогнули коленки, а Павел вдруг спросил такое, отчего Леша и вовсе чуть не грохнулся без чувств:
– Вашему сыну уже лучше, Валерий Валерьевич?
Тот вздрогнул, словно от внезапного удара, едва не взглянул Павлу в глаза, но смог сдержаться, по-прежнему наблюдая за кронами деревьев. Охрана, без слов уловившая смену настроения босса, дернулась вперед, чтобы покарать дерзкого. Но Капкан сделал легкий жест рукой, и церберы мгновенно утихли,
– Вы думаете, что я поверю в вашу невиновность и непричастность к болезни Артема только потому, что вы так безрассудно вернулись в мой дом? – гулко, словно говорил в пустую бочку, произнес Капканов, и Леша заметил, с какой силой тот сжимает мраморный край перил. – И потому вам хватает наглости и бестактности, чтобы интересоваться здоровьем моего сына, которого вы же и приковали к постели?
На какой-то момент Матвеев даже пожалел, что конвойные ушли – если сейчас он все же грохнется в обморок, его даже никто не придержит. Он заставил себя собраться, лихорадочно глотая скупую слюну, чтобы избавиться от звенящих пробок в ушах.
– Мы невиновны в болезни вашего сына, – Покрышкин отвечал мягко, но уверенно, опасно балансируя между верой в собственные слова и риском опрокинуть на себя котел кипящей смолы. – Но теперь мы знаем того, кто виновен в этом…
Капкан вздохнул, словно услышал что-то ожидаемое.
– В этом можно было не сомневаться, Павел. В этом мире каждая живая тварь пытается выжить, подставив под удар тварь другую, соседнюю. Не удивлен, что это происходит и в вашем случае. Любопытно одно – как вы смогли с такой помпой покинуть мой дом в прошлый раз? Но, надеюсь, я смогу узнать это в самые короткие сроки…
– Нет, Валерий Валерьевич. – В тоне Покрышкина блеснуло что-то такое, отчего Капканов вновь чуть не взглянул ему в лицо. – Мы не пытаемся подставить кого-то под удар. И честно расскажем вам, как покинули особняк, пытки не понадобятся. Но я хочу, чтобы вы поверили, что за это время нам действительно удалось отыскать того, кто виноват в болезни Артема. И, если это вам интересно, не только его. Мы нашли… человека, – решился он использовать это слово, – готового причинить сверстникам Артема еще много и много зла…
– Звучит глупо и неправдоподобно, – чуть скривился Капкан.
– Восьмилетний Роджер Уотсон, более известный под остроумным прозвищем Веселый, тоже звучал неправдоподобно. – Сейчас Павел был похож на солдата перед расстрелом – стоял прямо, высоко задрав голову, чтобы видеть своего собеседника, а руки сложил за спиной. – Но именно он, вернувшись с семьей из Малайзии после отпуска, сумел заразить неизвестной эпидемией сначала аэропорт Сиднея, затем весь город, а после уничтожить восемьдесят процентов населения материка. Правда не всегда похожа на покупку в супермаркете, Валерий Валерьевич…
Капкан взглянул вниз, но не на пленников, как того ожидал Леша, а куда-то в сторону, на газон. Казалось, он раздумывает, приказать ли немедленно грохнуть надоевшую парочку, принесшую его семье и дворцу столько бед, или же выслушать дальше. После минутного ожидания бандит облизнул губы, впервые выдав волнение.
– Продолжайте, Павел.
Леша со свистом протолкнул воздух сквозь плотно сжатые зубы. Только настоящая власть никуда не спешит, и сейчас Матвеев был искренне рад этой простой мысли. Его шатало и мутило, но он старался держаться, беря пример с воистину гранитного шефа.