Падение Мэроу
Шрифт:
– Только ты можешь прикасаться к нему, – говорит ликан и подходит к клинку. – Такова была воля Древнейшей.
Подхожу к оружию и поражаюсь его ужасающей красоте. Он белый и гладкий, но если присмотреться к лезвию, то можно разглядеть очертания костей, словно искусный художник запечатлел их. На рукояти горят два голубых камня.
В волнении протягиваю руку, волоски встают дыбом, дыхание учащается. Смыкаю пальцы на рукояти. Легкое покалывание ладони и ничего более.
– Идём, – говорит ликан. – Вам пора в путь.
–
Тщедушный ликан с кошачьими глазами объясняет:
– Да. Дорога займет больше времени, чем вы потратили, чтобы попасть сюда.
– Почему? – спрашиваю я.
– Вы поплывёте дальше и в обход каменных ловушек Древнейшей.
Киваю и в этот момент мы входим в помещение, где все мои спутники уже собрались и готовы к новым приключениям.
Маги сразу же подходят ко мне и благоговейно смотрят на клинок.
– Что это? – спрашивает Меланта, и тут до меня доходит, что кроме меня и принца никто не знает, что нас ждёт впереди.
Не собираюсь обманывать их, или юлить, говорю правду:
– Это клинок, которым мы должны убить Матерь.
– Что? – спрашивает Ромен. – Как это возможно?
На лице мага принца видно нескрываемое удивление. Но хоть что-то в мире способно сбить спесь с хладнокровного Ромена.
– Возможно, – говорит равк, находясь за спинами магов. – Мы должны попасть в её мир и там положить конец существованию суртуров и прочей нечести.
Пока равк продолжает объяснять, я отхожу в сторону к Аргосу. Мальчишка сидит на каменном полу и что-то рисует пальцем на темном полотне. Присаживаюсь рядом и говорю:
– Аро, – я специально обращаюсь к нему именно так. Мне нужно его доверие, а как заслужить его после того, что я с ним сделала? Мальчик поднимает на меня взгляд, и я вижу в очертаниях его лица Эмета. Кажется, что мальчик с каждым днём все больше становится похожим на отца.
– Я всё знаю, – говорит он.
– Что именно? – спрашиваю я, убираю магический клинок в карман на штанине.
– Эванжелина приходила ко мне во сне.
Древнейшая напоследок нагулялась.
– И что она тебе сказала? – спрашиваю я.
– Она сказала, что я должен верить тебе и пойти вместе с тобой туда, где будут стены огня и плача. Она сказала, что ты сделаешь всё, чтобы я стал героем, таким как был мой папа.
В горле встаёт ком, и я спрашиваю:
– И ты ей поверил?
– Конечно, она позволила поговорить мне с папой, и он сказал, чтобы я слушался тебя. Я и маму видел.
Аргос не понимает, что это был всего лишь сон, но я его разубеждать не буду. И я благодарна ведьме, что она взяла на себя разговор с мальчишкой, который до вчерашнего дня мне не доверял.
– Нам пора, – говорю я и подаю мальчику руку.
С замиранием сердца жду, что он не примет её, но, когда маленькие пальчики оказываются в моей ладони, я сжимаю их и поднимаю Аргоса на ноги. Оборачиваюсь
– Идём уже, – говорю я.
Ликаны идут первыми, мы следуем за ними, какое-то время бродим по каменным лабиринтам, и всё же выходим за пределы скалы. Волны океана плещутся и бьются о борт корабля. Я же теперь на океан смотрю иначе. Это не просто вода, это слезы девушки с разбитым сердцем, которая потеряла всё и всех, и даже она настолько сломленная и одинокая смогла стать великой из своего рода. Я не подведу её, но меня уже мутит только от вида корабля. Покачиваясь на волнах, он словно насмехается надо мной.
Все загружаются на корабль, а я стою у подножия трапа и с волнением думаю о том, что больше дороги назад нет. Да и скорее всего я бы не свернула, даже если бы была такая возможность.
Замечаю, что принц тоже не поднялся на корабль, он разговаривает с ликаном, который держит клетку с двумя белыми воронами. Эти птицы могут доставить послание куда угодно. К их ногам уже прикреплены маленькие свитки. Иду в сторону принца, но не успеваю спросить, что это за письма, ликан открывает клетку, и вороны, взмахнув крыльями, улетают прочь.
– Прошу, – говорит равк, указывая на трап.
Я вообще заметила, что принц старается не смотреть на меня и не разговаривать со мной. Его холодность и безразличие непривычны. И могу сказать одно, мне от этого некомфортно. Намного проще было найти общий язык, когда наши диалоги были сплошной баталией. Сейчас же всё иначе. Мы словно поменялись ролями, и теперь я ищу расположения принца.
– Что за послания? – спрашиваю я.
– Одно для брата, второе для мага.
Это ничего не объясняет, а принц уже шагает по шатким дощечкам.
Поднимаюсь следом и сажусь на палубу. Возле меня моментально возникает Гвиана.
– Пока мы не отплыли, я бы посоветовала тебе поговорить с Бастианом.
– О чём?
– Ты же видишь – он негодует.
Вижу.
– Меня это не касается, – отвечаю я.
– О, Матерь, Эва – не будь эгоистичной дрянью, поговори с ним.
Я не двигаюсь с места, и Гвиана продолжает.
– Иначе на протяжении всего нашего путешествия, которое будет длиться четыре месяца, я буду сидеть возле тебя и рассказывать о том, насколько я устала и изнемогаю от…
– Да поняла я.
Встаю и иду искать принца. Я не знаю, что сказать ему и стоит ли вообще что-то говорить. Он стоит на корме корабля и разговаривает с Роменом, как я понимаю, благодаря его магии мы и будем плыть по маршруту, проложенному ликанами.
Останавливаюсь немного позади них. Мужчины никак не реагируют на моё присутствие. Оборачиваюсь и нахожу взглядом Гвиану, она усиленно кивает мне, и я, закатив глаза, снова поворачиваюсь к принцу и магу.
– Равк, – говорю я.
Он оборачивается.