Падение Рима
Шрифт:
– Остановитесь! – вскричал он. – Каждый ваш удар падает на мое истекающее кровью сердце. Выслушайте мое решение. Я чувствую, что дух моей несчастной матери внушил мне его!
Оба врага угрюмо опустили мечи.
– Цетег, более двадцати лет ты был моим отцом. Какие бы преступления ты не совершил, – не твоему сыну судить тебя. Будь ты еще более запятнан убийствами – мои слезы, мои молитвы очистят тебя.
Тотила с гневом отступил назад. Глаза Цетега блеснули торжеством.
– Но я не могу выносить мысли, – продолжал монах, – что все эти преступления ты совершил ради меня. Знай:
– Что ты толкуешь о раскаянии, мальчик – мужчине, сын – отцу? Оставь мои дела в покое. Я сам отвечу за них.
– Нет, Цетег, я не могу следовать за тобою, пока ты не раскаешься. Раскайся, смирись, – не предо мною, понятно, а перед Господом.
– Ха, – засмеялся Цетег, – что ты с ребенком, что ли, говоришь? Все, что я сделал, знай, я готов снова сделать, если бы понадобилось.
– О Цетег, – в ужасе вскричал Юлий. – Не говори этого: есть Бог.
– Ну, оставим Бога в покое. Я не верю в него, – ответил Цетег. – Довольно слов. Иди же ко мне, Юлий, ты ведь – мой.
– Нет, – крестясь, ответил Юлий. – Я не твой, я принадлежу Богу.
– Ты мой сын! Я приказываю тебе следовать за мною! – вскричал Цетег.
– Но и ты сын Бога, как и я. Ты отрицаешь, а я признаю нашего Отца. Теперь я навсегда отрекаюсь от тебя.
– Следуй за мною! – вскричал вне себя префект и схватил Юлия за руку.
Но тут снова блеснул меч Тотилы. Враги в третий раз бросились друг на друга, и Юлий не смог уже остановить их. Тотила первым ударом ранил префекта в голову, но тот устоял. С криком бросился Юлий между них, но он не мог бы удержать их. И второе столкновение врагов грозило быть смертельным, потому что оба противника лишились щитов. На в эту минуту на ступени храма вбежали люди и удержали их. Тотилу отвлек Гунтарис и Визанд, Цетега – Лициний и Сифакс.
– Скорее в лагерь, король, предстоит битва, – вскричал Гунтарис. – Пришло подкрепление и важные вести с юга.
– Скорее в лагерь, Цетег, – кричал Лициний. – Императрица Феодора умерла, и прибыло главное войско сто тысяч человек под начальством не Ареобиндоса, а Нарзеса.
– Нарзеса! – побледнев, вскричал Цетег. – До свиданья, Юлий, мой сын.
– Я сын Бога, – ответил Юлий.
– Он мой! – вскричал Тотила, обнимая своего друга.
– Ну, хорошо, – вскричал Цетег. – Битва за Рим решит и этот спор. Я вырву тебя из лагеря варваров. – И он бросился со ступеней храма к своему лагерю на север. Тотила и Юлий – бросились к югу.
Глава 13
Прибыв в лагерь, Цетег тотчас отправился навстречу Нарзесу и на рассвете следующего дня подъехал к его лагерю. Впереди других расположились дикого вида рослые люди с длинными копьями и широкими мечами. Без седел они крепко сидели на своих сильных лошадях. Их предводитель издали завидел подъезжавшего Цетега и стрелою бросился к нему на своей
– А, ты, должно быть, Цетег, защитник Италии, – вскричал он наконец и, повернув коня, уехал назад еще быстрее, чем приехал, и скрылся за лесом, где стояла пехота.
Цетег подъехал к рядам его воинов.
– Кто вы, и кто ваш предводитель? – спросил он.
– Мы лангобарды, – ответил один из них. – А наш предводитель – Альбоин, сын нашего короля. Он нанялся к Нарзесу.
«А, – подумал Цетег, – значит труды Лициния пропали даром».
Между тем вдали виднелись носилки Нарзеса. Подле них стоял Альбоин.
– Так ты не хочешь, Нарзес? – шептал он. – Напрасно, он кажется мне очень опасным. Тебе не надо говорить, ты только шевельни пальцем, – и он умрет.
– Отстань, – ответил Нарзес. – Я прекрасно понимаю, что ты хочешь устранить Цетега с дороги не для меня, а для себя. Но он еще нужен мне. Пусть сначала он уничтожит Тотилу, а мам уже я справлюсь с ним. Его судьба уже решена.
Между тем подъехал Цетег.
– Добро пожаловать, Нарзес, – сказал он. – Италия приветствует величайшего полководца этого столетия, как своего освободителя!
– Хорошо, оставим это, – ответил Нарзес. – Ты удивлен моим появлением?
– Кто ждет на помощь себе Ареобиндоса и вместо него находить Нарзеса, тот может только радоваться.
– Слушай же. Ты давно уже должен знать, что Нарзес всегда очень начальствует на войне. Знай же, что император велит тебе подчиняться мне со всем твоим войскам. Если ты соглашаешься служить под моим начальством, я буду рад, потому что ты хорошо знаешь Италию и готов. Если же не хочешь, то распусти своих солдат, – мне они не нужны: у меня сто двадцать тысяч воинов. Выбирай же, чем хочешь быть: моим подчиненным или гостем?
Цетег прекрасно понял, что если он не согласится подчиниться, то будет пленником Нарзеса, и потому ответил:
– Я считаю большой честью служить под твоим начальством, непобедимый полководец.
Про себя же подумал: «Подожди, и Велизарий явился сюда, как мой начальник. Но я справился с ним. Справлюсь я с тобой».
Нарзес действительно привел с собой стодвадцатитысячное войско. Он выяснил Юстиниану необходимость уничтожить готов.
– Они узнали наше бессилие и потому опасны. Теперь после войны они еще слабы, и мы можем уничтожить их. Но через несколько лет они отправятся и тогда, будь уверен, двинуться на нас, – и мы не в силах будем справиться с ними.
Юстиниан и сам сознавал, что это правда, и потому, несмотря на обычную скупость, на этот раз не пожалел денег и дал их на наем громадных орд. Со всем этим войском Нарзес двинулся в Италию, не с юга, как Велизарий, а с севера. «Готов нельзя уничтожить, начав войну с юга, – говорил он: – они уйдут на север, в горы, и там их не найдешь. Я начну свой поход с севера и буду гнать их все дальше на юг, а когда все они столпятся на самом берегу, я загоню их в море и потоплю, потому что флота, на котором они могли бы спастись, у них уже нет: милейший Цетег отнял, а правильнее, украл его у них».