Падение Римской империи

Хизер Питер

Союз с группировкой Алариха обеспечил бы его превосходными воинами, необходимыми, чтобы разобраться с тем безобразием, которое вот-вот готово было разразиться на севере. Ущерб западным территориям оказался бы минимален. Если для этого потребовалась бы размолвка с Константинополем, то Стилихон был готов к ней ^{223} .

Падение Стилихона и дальнейшие события

В качестве одного из пунктов соглашения Стилихона с Аларихом было условлено, что для натиска на Восточную Римскую империю готов усилят значительным контингентом, находившимся в составе римской армии в Италии. Мне представляется, что Стилихон полагал, будто зрелище его военной мощи само по себе заставит Восток передать ему диоцез, ставший предметом разногласий, и детально спланированная военная операция не потребуется. С этой целью Аларих двинул свои войска в Эпир (ныне это место находится в Албании), на территорию Западного Иллирика, формально принадлежавшую Риму, и ожидал войска Стилихона, которые должны были прибыть туда из-за Адриатики.

Так как зимой на Балканах невозможно проводить масштабную кампанию, нападение, вероятно, запланировали на лето следующего, 407 года. Однако все планы рухнули вследствие быстро развивавшихся событий в Британии и Галлии. К маю — июню 407 г., когда можно было вновь проводить большую кампанию на Балканах, вандалы, аланы и свевы пересекли Рейн и распространились по территории Галлии. В подобных обстоятельствах двинуть значительную часть армии, находившейся в Италии, через Адриатику было невозможно. Поэтому Стилихон предпочел не высылать Алариху подкрепление в Эпир; единственное, что он сделал в 407 г., — это направил одного из своих генералов, гота по имени Сар, в Галлию, чтобы тот попытался положить конец узурпации Константина прежде, чем тот наберет себе сторонников. Эта попытка потерпела неудачу.

К началу 408 г. позиции Стилихона пошатнулись. Войска Константина и варваров находились в ряде областей Галлии, и вся эта провинция, атакже Британия вышли из-под контроля центра. Северная Африка и Испания оставались на стороне Рима, но Аларих в Эпире начал проявлять беспокойство. Его готы сидели здесь уже целый год в ожидании прибытия римских легионов, а ситуация в Галлии по-прежнему оставалась критической и могла разрешиться чем угодно. Имелась и еще одна причина. Власть Алариха над готами ни в коем случае не носила безоговорочного характера; люди должны были быть довольны и счастливы. Собирался ли Стилихон на самом деле исполнить свои обещания?

К весне 408 г. Аларих всерьез задумался о необходимости их подтверждения со стороны Стилихона. Напоминая ему, и не без оснований, о том, что его силы пока не получили никакой денежной помощи, не говоря уже о военной, он потребовал 4000 фунтов золота. Угрожая войной в случае отказа, готы продвинулись к северо-западу в римскую провинцию Норик (находящуюся на территории современной Австрии) в предгорья Альп, расположившись так, чтобы в случае необходимости вторгнуться в Италию. Учитывая затруднения Стилихона, это был не слишком сочувственный жест со стороны потенциального союзника, но Аларих должен был удовлетворить пожелания своих собственных сторонников. Вспомним также, что сам Стилихон не слишком переживал, изгнав готов из Италии в 401–402 гг. Император и большинство сенаторов, как сообщают источники, были готовы начать войну с готами. Но в этом случае к интервентам на Рейне и Константину III прибавился бы третий грозный враг, и Стилихон принял иное решение. Когда римский сенат собрался для обсуждения кампании, Стилихон изложил свое мнение. Он настоял на нем, и сенат постановил выплатить требуемую сумму золотом. Однако оппозиция не дремала; некий Лампадий остался в истории, выразив свое мнение на этот счет: «Это не мирный договор — это договор о продаже в рабство» ( non est istapaxsedpactio servitutis). К этому времени Стилихон весьма поиздержал даже те остатки политического капитала, которые еще у него оставались, но история его на этом не кончается.

1 мая 408 г. правитель Восточной Римской империи Аркадий, старший брат западного императора Гонория, скончался, оставив наследником семилетнего сына, Феодосия II. Опять-таки император и его полководец разошлись во мнениях. Стилихон хотел отправиться в Константинополь, чтобы принять участие в устройстве дел на Востоке, но туда отправился Гонорий. Что касается уплаты Алариху, то Стилихон сделал по-своему; он также настаивал на том, что Алариха, в свою очередь, следует послать в Галлию. Но расхождения между императором и генералом были слишком очевидны. Один высокопоставленный придворный, чиновник по имени Олимпий, некогда бывший ставленником Стилихона, постарался усилить их. Мнение Стилихона по всем вопросам возобладало, но Западная Римская империя по-прежнему находилась в ужаснейшем состоянии. Теперь Константин III водворился в Арле, в Южной Галлии, создавая угрозу на путях в Италию. Галлия кишела варварами, тогда как Аларих, получив деньги, по-прежнему сидел в Норике, наблюдая за альпийскими перевалами. Неудивительно, что, как сообщают источники, Стилихон провел лето 408 г., строя планы, но не исполняя их; здание империи рушилось у него на глазах. В этот момент, пишет Зосим, Олимпий разыграл свою козырную карту ^{224} : «Стилихон, — говорил он, — собирается отправиться на восток, чтобы составить заговор, свергнуть юного Феодосия и передать Восточную империю своему сыну Эвхерию».

Это известие повторялось при каждом удобном случае и тщательно распространялось среди солдат армии, находившейся в Италии, на главных квартирах, в Павии (Тицине). Когда Гонорий явился, чтобы устроить им смотр, прежде чем 13 августа послать их против Константина III, войска взбунтовались и убили многих сторонников Стилихона, чиновников, входивших в высший эшелон власти. Услышав эту новость, «[Стилихон] собрал предводителей всех союзных войск, состоявших из варваров, которые были с ним, дабы держать совет относительно того, как поступить. Все согласились, что если император убит (окончательно это еще не было известно), все варвары-союзники должны разом напасть на римских солдат, чтобы преподать урок всем прочим. Если же император жив, то, несмотря на гибель чиновников, наказать следует лишь зачинщиков бунта… Однако когда они узнали, что император не потерпел никакого ущерба, Стилихон решил более

не задерживаться, наказывая солдат, но вернуться в Равенну».

Эти войска варваров, насчитывавшие примерно 12 тысяч человек, по большей части состояли из бывших сторонников готского короля Радагайса. Когда тот потерпел поражение, Стилихон взял их к себе на службу; они образовали отдельную группу в рядах римской армии. Ничто не указывает на то, что в других, регулярных частях между римлянами и варварами существовал какой-либо раскол, и после падения Стилихона многие неримляне, завербованные на службу спустя годы, продолжали в них служить. В Равенне Стилихон вначале искал убежища в храме, однако затем сдался, чем обрек себя на неминуемую смерть. При этом он не позволил своим слугам защищать его. 22 августа Стилихон был казнен.

Так погиб главнокомандующий войсками Западной Римской империи, стоявший у власти тринадцать лет. Многие из его ставленников, занимавших важные должности, были убиты во время мятежа в Павии; других выслеживали и убивали. Сына его Эвхерия арестовали и казнили; Гонорий развелся с его дочерью. Изменения режима в «римском стиле» носили весьма мрачный и жестокий характер и отличались тщательностью (что можно сказать о подобных ситуациях в политике любых стран). Последний выпад против своего бывшего покровителя Олимпий совершил, приняв в период между сентябрем и ноябрем 408 г. ряд законов, согласно которым все имущество Стилихона подлежало конфискации, а каждый, кто пытался удержать нечто, принадлежавшее государственному преступнику, — наказанию (CTh. IX. 42. 20–22). По моему мнению, Стилихон, подобно тану Кавдорскому, умер не так, как жил. Он предпочел умереть тихо, нежели ввергнуть то, что оставалось от Римского государства, в пучину гражданской войны. До нас дошел его портрет — изображение государственного мужа высокого роста, верно служившего империи; что касается, например, Олимпиодора — одного из лучших наших источников, то он в высшей степени симпатизирует ему. Хотя Евнапий, греческий историк, настроенный против варваров, обвиняет его в том, что с начала 390-х гг. он состоял в тайном сговоре с Аларихом, нет ни малейшего намека на то, что он вел себя не так, как подобало верному Риму чиновнику, из-за того, что его отец был вандалом. Стилихону просто не повезло: бразды правления попали в его руки в тот момент, когда гунны нарушили баланс сил, на котором традиционно основывалась жизнь империи. В истории нашлось бы немного тех, кто смог бы справиться с ситуацией в тот момент, когда в событиях участвовали недовольный император, вандалы, аланы и свевы, узурпатор, привлекший на свою сторону большие силы, и мощная группировка готов ^{225} .

Мудрость, проявленная Стилихоном в его политических решениях, сказалась в событиях, последовавших за его смертью. Политика нового режима, во главе которого встал Олимпий, сделавшийся «магистром оффиций» (magister officiorum) (эта должность давала тому, кто ее занимал, широкие полномочия; отчасти она напоминает пост главы министерства государственной службы), полностью противоречила линии Стилихона. На повестке дня оказался не мир, но война с готами. Предложение Алариха обменяться заложниками в обмен на выкуп за его уход от границ Италии было решительно отвергнуто.

Готы вновь оказались в ситуации политического застоя — куда более худшей, нежели до 406 г. Тогда у них по крайней мере была прочная база. Теперь они находились на незнакомой территории и не имели связей с местным населением, производящим продовольствие. Однако в одном — весьма важном — отношении положение готов вскоре улучшилось. Вскоре после казни Стилихона солдаты римской армии из числа коренных жителей Италии учинили серию погромов, направленных против семейств и собственности набранных Стилихоном в армию варваров (многие из которых прежде служили Радагайсу). Эти семьи, жившие в нескольких городах Италии, подверглись полному уничтожению. Охваченные яростью, мужчины перешли к Алариху, и в результате численность его войск увеличилась примерно до 30 тысяч человек. И дело не окончилось этим. Позднее, когда готы в 409 г. расположились лагерем близ Рима, к ним присоединилось достаточно рабов, и численность его сил возросла до 40 тысяч человек. Опять-таки я подозреваю, что большинство этих рабов прежде воевало вместе с Радагайсом, а не трудилось в римских кондитерских. Всего через три года после того, как их орды были проданы в рабство, Аларих предложил им способ вырваться из неволи, в которой держали их римляне ^{226} .

Осенью 408 г., оказавшись во главе самой большой группировки готов изо всех, что были известны до того, Аларих повел дерзкую игру. Собрав всех своих людей, включая тех, кто находился в Паннонии под предводительством его шурина Атаульфа, он двинулся через Альпы в Италию, сея повсюду огонь и смерть и направляясь прямо к Риму. Он подошел к городу в ноябре и быстро осадил его, положив таким образом конец всем поставкам продовольствия в Рим. Вскоре, однако, выяснилось, что Аларих вовсе не собирался захватывать город. Очевидно, что в первую очередь ему была нужна добыча (и к концу года он ее получил). Римский сенат согласился заплатить ему выкуп в размере 5000 фунтов золота и 30 000 фунтов серебра, а также громадное количество шелковых тканей, кож и пряностей, что могло весьма пригодиться, поскольку он недавно набрал новую армию и должен был добиться ее расположения. Но одновременно готы продолжали ту политику, которой он придерживался с 395 г.: они стремились найти себе место в Римском государстве, и Аларих хотел, чтобы сенат помог ему исполнить эту главную цель его политической карьеры. В соответствии с этим посольство сената обратилось к Гонорию в качестве посредника, побуждая его обменяться с готами заложниками и заключить с ними военный союз. Император дал понять, что согласен, после чего готы сняли осаду и отступили к северу, в Тоскану.