Падение сквозь облака
Шрифт:
— Например, с войной?
— С войной, изнасилованием, геноцидом, пытками, увечьями, педофилией. С фашизмом, нищетой, голодом, обезглавливанием, забиванием камнями, расчленением.
Бертран говорит так, словно читал меню. Речь легкая и уверенная.
— Я делал снимки во время войны в Заливе, в Руанде, Боснии и Афганистане. Тебе красное вино или пиво? Белое вино я не буду.
— Красное вино пойдет.
Гевин уже работал с некоторыми людьми, которые полагают, что знают обо всем. Они описывали события во всех частях света, видели различные зверства, рисковали жизнью и считали, что это дает им право на некоторое превосходство. Дело не просто в обладании большим
Бертран, вероятно, был лет на десять старше, чем он, и более опытен, но у Гевина не сложилось впечатления, что Бертран стремится бравировать своим опытом. Он не интересовался и подробностями жизни самого Гевина.
— Я знаю одного человека к северу от границы. Он журналист, правда, сейчас не пишет. Он обязан мне кое-чем. Поможет найти подходящего парня, который переправит нас на ту сторону. Он будет помогать нам столько, сколько потребуется.
Официант приносит вино и два стакана. Бертран машет рукой, когда официант спрашивает, кто из них будет пить вино.
— Оставьте его здесь, спасибо. У тебя есть экипировка? Есть бронежилет? Средства химзащиты? Средства связи?
Ничего этого у Гевина нет, но Бертран все равно машет рукой:
— Не беспокойся, все это легко достать.
Подходит другой официант с тарелками, на которых лежат порции горячих макарон. Бертран сразу же принимается за еду. Наклонившись вперед, подносил ко рту вилку с макаронами. Он съел полтарелки, прежде чем сделать перерыв, положить вилку и взять хлеб из корзинки на столе. Разламывает хлеб надвое.
— Мы сможем вылететь лишь в конце недели. Я закажу билеты сегодня вечером по компьютеру. Затем полетим до места к югу от границы. Будет лучше нанять кого-нибудь, чтобы он довез нас. Или купим машину. Потом отдадим ее Фреду, моему приятелю, в качестве благодарности за то, что он нас приютит. Да, лучше всего позаботиться об этом.
Он берет вилку и подцепляет новую порцию макарон.
— Что ты об этом думаешь? — спрашивает он во время еды.
Гевина это мало трогает. Он охвачен возбуждением, которое мешает глотать пищу. Он хотел ехать и писать материалы о войне, но до сих пор не представлял себе, что это возможно. Хотя редактор был настойчив, Гевин полагал, что мало шансов на то, что он будет прикомандирован к воинской части в качестве журналиста. В прошлом у него было слишком много проблем с этим. Он рассматривал возможность поехать в одиночку, но было страшновато. Он составлял маршруты, изучал по Интернету цены на экипировку, сидел над картами и на этом ограничивался. Бертран, кажется, и не думает об опасностях. У него энтузиазм бульдозера.
— Я пока не сказал, что поеду, — говорит Гевин. — Пока мы только встретились. У меня нет повода, чтобы верить тебе.
Бертран смотрит на него в изумлении. Его вилка останавливается на полпути ко рту. Затем он ухмыляется.
— Так, — говорит он, — это круто. Впрочем, нет никакой разницы в том, закажу я билеты сегодня вечером или завтра. Нам придется добыть экипировку, прежде чем мы вылетим.
Он разливает по стаканам остатки вина. Гевин берет свой стакан и опрокидывает в рот. Отламывает кусочек хлеба. Бертран заканчивает еду и кладет вилку на стол. У Гевина еще остается полтарелки остывших макарон, которые он не в состоянии есть.
— Еще не вечер, — усмехается Бертран. — Есть какие-нибудь идеи?
Гевин делает новый глоток вина. Он пытается представить места, в которые пошел бы Бертран. Тип людей, с
— У меня есть несколько друзей, с которыми можно потусоваться. Они обычно не против повеселиться. Должно быть, они в «Фоксе», пока он не закроется.
— Отлично. Пойдем.
Марк и Спайдер сидели в углу с парой девиц, которых Гевин видел и раньше. Одна из девиц была в платье из лилового атласа, украшенного черным кружевом. Платье было коротким — не доходило до колен, и девица тянула подол вниз, чтобы оно не задиралось поверх ее ажурных чулок. Ее темные волосы, завязанные узлом на макушке, ниспадали вниз. Другая девица, блондинка небольшого роста, носила кожаную мини-юбку и черную блузку.
— Привет, — говорит Гевин, — как насчет того, чтобы разместить еще пару клиентов?
Марк поднимает голову и улыбается:
— Привет, Гев. Конечно, причаливай.
Девицы отодвигаются на край скамьи, оставляя ему место. Спайдер сидит на стуле. Рядом с ним другой свободный стул.
— Это стул Дорри? — спрашивает Гевин.
— Да, она в нужнике.
Дорри — подружка Марка. Спайдер его близкий приятель. Все трое носят старые джинсы и черные тенниски. У Марка кожанка, Спайдер обесцвечивает волосы и мажет их бриолином. У Дорри прическа «спайки», губы она мажет черной помадой. Они делят «хату» в Камдене, где Гевин тоже жил некоторое время в прошлом году, пока готовил материал о бездомных детях в Лондоне. Ни один из них не считает себя бездомным, хотя их жилище имеет дыры в потолке, а в ванной комнате недостает одной стены. Удивительно, как быстро привыкаешь ходить в уборную с видом на Лондон. Гевин знает, что некоторые люди платят большие деньги за вещи подобного рода, хотя и застекляют выход наружу.
Гевин хватает стул из-за соседнего стола и ставит его в промежуток между стулом Дорри и скамьей. Бертран садится рядом с девицей в лиловом атласе. Он выглядит белой вороной в этой компании. Гевин полагает, что это происходит из-за цвета его одежды. Коричневые брюки из вельвета, полосатая рубашка кремово-буро-оранжевого цвета. Именно цвета производят впечатление слишком чистых и теплых, но отнюдь не одежда. Дорри, когда возвращается из туалета, выглядит такой же чистой, как он и Бертран, но ее тесная черная тенниска выцвела, а джинсы в дырах, через которые проглядывают чулки. Она на шпильках в шесть дюймов. Бертран не может оторвать от нее взгляд.
Они пьют пиво из кувшинов в три пинты. Гевин и Бертран заказывают еще два и наполняют свои стаканы.
— После этого мы идем в «Луиджи», — говорит Марк. — Вы с нами?
— Конечно, — кивает Гевин.
Двух девиц зовут Ева и Тэбби. Ева — маленькая блондинка, Тэбби — в лиловом с черным облачении. Кажется, появление Гевина и Бертрана доставляет им удовольствие и означает для них веселый вечер. Гевин знает, что к чему. Они не продажны, но хотят дать вам желаемое в обмен на хороший вечер. Утром не последует никаких вопросов. Он видит, как они переглядываются. Какой из них твой? — Я бы предпочла вон того, в черном. — Нет, того, который выглядит немного странным и робким. — Нет, он просто молокосос, первый лучше. — Он не молокосос. Я встречалась с такими типами раньше. Они возбуждаются и становятся неистовыми в страсти. — Тебе повезет. Вряд ли, он может захотеть необычного. Извращенец? Боже, что с тобой, Тэбби? Он безобиден, как котенок. — Посмотри на его туфли.