Падение Света
Шрифт:
Зрелище суда не покидало разума Сагандера, как и отзвук его величественного гения. Невиновность доказуется истиной, и компенсация неизбежна. Правосудие творится совершенством слов, суждений, конкретностью мыслей. В таком мире пусть страшатся громилы, предатели и мучители.
В том зале, на том помосте Сагандер стоял на двух здоровых ногах. Королевство охвачено новой магией. Кто скажет, что теперь возможно?
Даже получив покои в крепости, Сагандер оставил за собой скромное обиталище в лагере — не из любви
— Да, сир.
— Но сначала открой клапан палатки.
— Вот.
Сагандер нырнул внутрь, ощутив волну тепла от жаровни, которую велел топить все время. Одна из неудачливых служек Синтары сидела рядом. Она удивленно подняла голову.
— И это всё? — воскликнул он. — Ворошишь угли, пока не прогорят? Разве у тебя нет шитья, вышивания или вязания? Может, бинты? В армии они нужны всегда. Занимай руки, дитя, иначе твой разум совсем сгниет. Ну, иди. И не забудь повесить лампу на шест у входа. Да, туда. Проваливай.
Когда она ушла, Сагандер подковылял к резному креслу, привезенному из крепости, и сел, вытянув незримую никому ногу. Сверкнул глазами, изучая эбеновый оттенок. Это была нога молодого мужчины, с отличными мышцами, полная силы и жизни. Лишь иногда, когда было слишком много д» байанга, кость ломалась, острый конец проникал сквозь кожу, нога кривилась и сравнивалась пропорциями с другой, а потом чернота уступала место зелени, запах гангрены поднимался словно дым.
Иногда, глубоко во сне, он видел отрезанную ногу на кровавой траве. Видел, как ее волокут за башмак к выгребной яме. Видел оскверненной.
«Я отвечу тем же, клянусь, надругаюсь над вашими трупами. Над вашими лицами. Ничто не кончается. Всегда будет следующий шаг» . Мысленно он уже высказал эту угрозу каждому лицу в толпе. Говорил тихо, дабы не слышали судьи, но как бледнели лица, как тряслись губы!
«Ну, друзья, кто первым будет молить меня о милости?»
Через некоторое время полог зашевелился и вошла Шелтата Лор.
Сагандер улыбнулся: — Ага, фонарь замечен. Отлично, дитя мое.
— Вам снова больно, наставник?
Иногда ее интонации чем-то напоминали Аратана. И был намек на… нет, он не мог сказать точно. Во взгляде не было наглости, лишь уважение и внимание. И такая готовность услужить!.. Нет никаких причин для сомнения, и все же… — А, боль. Если таков ответ на мои добрые дела, разве можно назвать мир правильным?
Она вошла в палатку, и Сагандер снова подивился природной грации молодой женщины. — Но дела скоро исправятся, наставник. Возможно, среди новых практиков Денала вы найдете нежданного целителя.
Он смотрел, как она садится в
Улыбка казалась вполне естественной, но что-то — в глазах, может быть, которые тихо искрились, будто зрачки медленно плавились на жаре — тревожило Сагандера. «Слишком похожа на Аратана, девочка. Но если с ублюдком я провалился, это существо приведу к чистоте. Пусть мать ею много злоупотребляла, я обязан ее спасти и я ее спасу». — Ты можешь ощутить ее, дитя? Мой призрак?
Она склонила голову. — Всегда. И удивляюсь, наставник…
— Чему же, милая?
— Почему она осталась черной?
Сагандеру с трудом удалось сохранить улыбку. Одно дело — потворствовать ее буйному воображению, одобрять странное и неисполнимое желание облегчить незримую боль, но такое! «Колдовство за работой. Сочится сквозь всех нас, чумное дыхание противоестественной силы».
— Наставник? Что-то не так? Идите, ложитесь на койку, я готова вас приласкать. Призрак ноги все еще этого хочет, да?
«Но я ничего не чувствую. Это было игрой. Приведшей тебя близко, я мог коснуться рукой. Ощутить то, чего не смею желать. Вполне достаточно для моих скромных нужд. Каждая ночь, что ты проводишь здесь — еще одна ночь вдали от потаскухи-матери, бесконечно мстящей своей дочери. Ничего жестокого в таком обмене — но сейчас…» — Тяжелая ночь, — вымолвил он голосом слабым и тусклым, звучащим жалко даже для собственных ушей, — призрак бесчувствен, поглощен болью…
— Посмотрим, — сказала Шелтата.
Через миг Сагандер подтянул ногу под себя и налег на костыли, чтобы сесть прямо. Подскакал к кровати, развернулся и плюхнулся на брезент, так что затрещали ножки. — Ну что ж, — пропыхтел он. — Вот он я…
Полог резко распахнулся и внутрь нырнула фигура в доспехах, выпрямилась с сиплым вздохом.
Инфайен Мененд. Тяжелая и назойливая вместо нежной и сладкой Шелтаты; грубая и холодная, тогда как дочка Тат добра и тепла. Сагандер скривился: — Что вы делаете здесь без приглашения и стука? Оставьте нас, капитан. Или Тат одолжила ее и вам?..
— Тат собой не владеет, — бросила Инфайен, равнодушно глядя на Шелтату Лор; та ответила скрытным взглядом, свойственным гораздо более зрелым женщинам. — Я по приказу Смертного Меча Хунна Раала. Девушку Шелтату следует сопроводить в крепость. Отныне она под опекой Храма Света. Слезай с подушек, девка.
— Я ее наставник…
— Как вам угодно, — оборвала его Инфайен. — Если храм сочтет уроки подходящими, они позаботятся о продолжении. Разумеется — соизволила она поглядеть на Сагандера, — вы сможете принять участие, но уроки будут проходить в храме, не в вашей палатке.