Падение терратоса
Шрифт:
– До завтра, - махнул рукой Тьетэ и зашел обратно в здание управления.
В погребке отставников, как прозвал его Кинт, народу было много, но свободные столики еще оставались, было еще больше табачного дыма под потолком, больше света от светильников на балках, стоял гомон разговоров, а также иногда раздавалось веселое хихиканье и смех нескольких девиц, которых тискали подвыпившие отставные вояки. На вошедшего Кинта никто не обратил внимания, лишь хозяин заведения ему кивнул
– Добрый вечер.
– Кинт подошел к стойке и снял шляпу.
– Привет, разносолов нет на ужин, не выходной. Могу подать мясо на ребрах, овощи и пиво... или что покрепче?
– Пива.
– Ну, бери вот пиво, - Дарг поставил на стойку высокую кружку, - и присаживайся за свободный стол, ужин сейчас принесут.
Отпивая понемногу пиво, Кинт рассматривал публику, все отставники были старше Кинта лет на пятнадцать, не меньше, и все в основном армейцы. Подали ужин, и, пережевывая мясо, Кинт думал о том, что тяжело будет заставить людей, отслуживших не один десяток лет, подчиняться и принять его, в их понимании сопливого мальчишку, как командира. Задумался на эту тему Кинт глубоко и даже не заметил, как к столу подошел крепкий парень, загорелый, в бушлате дорожного жандарма и немногим старше самого Кинта, может, года на три...
– Присяду?
– Конечно, - ответил Кинт.
Парень поставил свою кружку, не сгибая правой ноги, присел за стол.
– Дарг сказал, что ты ищешь отставных дорожных жандармов для работы.
– Верно.
– И что за работа?
– Работа дорожного жандарма, точнее железнодорожного.
– Хм... и в чем она заключается?
– Сопровождение составов, охрана путей и разведка маршрутов следования.
Парень задумался, помолчал немного, потом, кивнув на свою ногу, сказал:
– У меня колено простреляно, врач сказал, что гнуться уже не будет толком никогда, но в седле сижу крепко, стреляю...
– Плохих стрелков в дорожной жандармерии не было.
– Точно, - чуть улыбнулся парень.
– Ты служил где?
– Береговой форт, на восток от столицы.
– А чем занимался после упразднения службы?
– Чем только не занимался, - ответил парень, чуть наклонился над столом и прошептал: - Стыдно сказать, но даже в борделе проституток охранял полгода.
– Ну... любая работа, если она выполняется хорошо, достойна уважения.
– В Латинг осенью приехал с одним торгашом, конюхом у него служу и сторожем заодно.
– И много платят?
– Еда, жилье и сорок кестов серебром в неделю.
– Жить можно... но скучно.
– Точно, сил нет, как тоска порой разбирает.
– Тебя как звать?
– Грат, Грат Тэрэс.
– Кинт Акан, - протянул руку Кинт.
– Так ты из...
– Ага, из них.
– Да уж, значит, к службе привык с детства.
– Так и есть... Ты вот что, завтра утром с первыми колоколами на ратуше появись у ворот депо, там еще кабачок рядом и парк вдоль путей.
– Да, бывал там.
– Ну вот, подходи, если есть
– Понятно, - кивнул Грат, а в его глазах, которые до разговора с Кинтом были тусклы, теперь начинал разгораться огонь.
– И если все сложится, то ты будешь иметь жилье, питание, обмундирование, вооружение, кест с четвертью золотом в неделю, а также возможность получить пулю в другое колено, ну... или в лоб, - улыбнулся Кинт, - как, устраивает?
– Меня такой вариант очень, очень устраивает.
– Еще пива?
– Да можно.
Кинт подошел к стойке и положил на нее золотой.
– Еще два пива, а на остальное, всем присутствующим выпивки, за знакомство вроде как.
– Вот это по-нашему!
– хлопнул своими огромными ладонями Дарг.
– Эй, ребята, наш новый друг, мастер-жандарм Кинт Акан, в честь знакомства угощает всех выпивкой!
В погребке одобрительно загудели, кто-то присвистнул, отставники потянулись к стойке, а Кинт подхватил кружки и вернулся за стол.
До дома Кинт добрался глубокой ночью, на повозке, в компании еще пятерых вояк, которые всю дорогу распевали пехотные марши, голосами, не имеющими никакого намека на присутствие слуха, но громко и весело. Пошатываясь, Кинт протопал мимо сторожа, кивнув и похлопав его по плечу, добрался до флигеля, где по пути от двери к кровати разделся и рухнул на постель.
Как ни странно, утро не принесло никаких неприятных последствий в виде головной боли и прочего, кроме мелкого моросящего дождя, но пока Кинт приводил себя в порядок, умывался и грел чайник, дождь закончился, и появилось солнце, сообщая своими яркими и теплыми лучами, что грядет весна. Быстрым шагом Кинт уже дошел до парка, когда со стороны центра города донесся звон колокола ратуши.
Глава двадцать седьмая
Грат прохаживался у ворот, заложив руки за спину и пиная мелкие камушки на земле. Поздоровавшись, Кинт пригласил его позавтракать в кабачок, где они быстро расправились с едой и через десять минут уже стояли в кабинете Тьетэ. После прочтения двух рекомендательных грамот Тьетэ поднял на Грата глаза.
– А что с ногой?
– Попали в засаду контрабандистов, это примерно за год до упразднения корпусов.
– И как вы будете?
Грат повернулся к Кинту... в глазах было сожаление, и тот огонек, что разгорался в них вчера, начинал угасать.
– Господин Тьетэ, - сказал Кинт, - ранение в колено не мешает сидеть в седле, контролировать территорию и в случае необходимости метко стрелять.
– Ох уж эта жандармская солидарность, - покачал головой Тьетэ, - хорошо, я надеюсь, Кинт, вы знаете, что делаете. Присаживайтесь, Грат, возьмите лист, напишите, чем вы занимались по окончании службы.