Падение в бездну
Шрифт:
НАСИЛИЕ
— Как вам это удалось? — воскликнул Триполи, врываясь в гостиную.
Должно быть, он нашел дверь открытой и вошел без церемоний. И это было неудивительно. С того дня, как ушла Жюмель, дом Мишеля пребывал в запустении, несмотря на все старания Кристины. Входная дверь зачастую всю ночь оставалась открытой.
— Как вам это удалось? — повторил Триполи. — Вы не человек, вы сущий дьявол!
Мишель отложил тетрадь, куда что-то записывал, пользуясь короткой передышкой, которую ему дали дети, и ошарашенно посмотрел на друга.
— Как мне удалось что?
— С такой точностью предвидеть смерть короля!
У Мишеля перехватило
— Как? Он умер? Я знаю, что он ранен на турнире.
— Умер! Умер! Вот-вот повсюду разнесется траурный колокольный звон.
— Бедняга… Мне очень жаль, — почти машинально произнес Мишель.
— А мне ни капельки не жаль. Он был скотина и мерзавец.
Триполи поднял кулаки, словно хотел бросить вызов тени монарха.
— Но нам сейчас это неинтересно. Нам важно, что вы предвидели событие в мельчайших деталях.
Если бы Мишель не был так подавлен, он бы воспринял это признание с гордостью. Но он всего лишь неохотно кивнул головой.
— Да, теперь я вижу, что так оно и есть. Достаточно будет заменить ячмень на пшеницу…
Триполи вытаращил глаза.
— Вы о чем? Оставьте в покое злаки! Я говорил о тридцать пятом катрене первой центурии ваших «Пророчеств». Я выучил его наизусть, ибо он войдет в историю:
Le lyon jeune le vieux surmonteraEn champ bellique par singulier duelle:Dans caige d'or les yeux lui crevera:Deux classes une, puis mourir, mort cruelle.Молодой лев победит старогоВ странном поединке в ратном поле.Проколет глаз сквозь золотую клетку:Из одного станут два, затем — мучительная смерть [20] .20
Катрен XXXV, центурия I. Перевод Л. Здановича.
— Потрясающе! Потрясающе! — заключил Триполи и упал в кресло, словно энтузиазм лишил его сил.
Мишель постарался собрать все свое внимание.
— Извините, но я не понимаю. Где здесь намек на Генриха Второго?
— Вы что, издеваетесь? — с подозрением спросил Триполи и подмигнул. — Да нет, я понял, это вы меня испытываете. Ведь ясно как божий день, что два льва, из которых один победил другого, это Генрих и его соперник на турнире двадцать девятого июня, граф Габриэль де Монтгомери. Он действительно ранил короля в глаз, проколов ему золотое забрало шлема, которое вы называете caige, намордник. Теперь Генрих мертв и горит себе в аду. Вы называете его смерть жестокой, а я считаю, что он умер слишком быстро. Что вы мотаете головой?
Мишель глядел с любопытством.
— Ваша интерпретация несколько натянута. Во-первых, Генрих был моложе Монтгомери, и того никак нельзя назвать «молодым львом». Во-вторых, дело было не на «поле боя», а на турнирной площадке на улице Сент-Антуан. И потом, вы забываете о двух флотах, которые стали одним. Как вы все это объясните?
Триполи был выбит из седла, но не окончательно.
— Мишель, вы все время повторяете, что не знаете смысла пророчеств, которые записываете. Да будет вам, доверьтесь мне. На этот раз вы раскрылись полностью, нравится вам это или нет.
— Но я прекрасно знаю значение этого катрена! — запротестовал Мишель с отчаянием.
Он хорошо помнил те образы, что прошли
— Там говорится о борьбе двух императоров, Ангела Старшего и Ангела Младшего в Византии три века назад. Младший победил Старшего и велел его ослепить в тюрьме Анемас в бухте Золотой Рог. И крестоносный флот, осаждавший город, соединился с венецианским. Теперь понимаете?
Триполи удивился, но согласился:
— Если все так, то ваше пророчество относится к прошлому, а не к будущему.
— Мои пророчества рождаются в сфере, где времени не существует.
Мишель понял, насколько поражен его друг, но вдаваться в более подробные объяснения не хотел. По счастью, Триполи переключился на более скромное наблюдение:
— Вы сами не так давно говорили, что предвидели смерть короля.
— Да, но не в этом катрене! В другом! Слушайте и судите сами. Я тоже прочту наизусть.
En l'an qu'un oeil en France regneraLa court sera a un bien fascheux trouble:Le grand de Bloys son ami tuera:Le regne mis en mal et doute double.В тот год, когда один глаз правит Францией,Придет двор в неприятное волнение.Блуа великий друга умертвит,Страна в беде, в большом двойном сомнении [21] .21
Катрен LV, центурия III. Перевод Л. Здановича.
— Сами переведете?
— Кое-что… — пробормотал Триполи. — Когда большое око…
— То есть великий король. Око в египетских иероглифах, которые я изучал, означает монарха. На самом деле это символ солнца.
— …будет править Францией, двор окажется в ужасном положении. Вельможа из Блуа убьет друга. В королевстве все встанет вверх дном, и неопределенность удвоится.
Мишель мрачно усмехнулся.
— Понимаю, что эти строки мало что вам говорят. К сожалению, я все время имею дело с некомпетентными издателями, склонными к спешке. У меня в рукописи стояло grain, зерно, а не grand, вельможа.
— И что это меняет?
— Как полное имя графа Монтгомери?
— Габриэль де Лорж, владетель… — Триполи оборвал себя на середине фразы. — понял! L'orge! Ячмень!
— Лорж проводил при дворе в Блуа большую часть года. И должен вам сказать, что в прозаическом альманахе за тысяча пятьсот пятьдесят девятый год я предсказал на июнь гибель принца или суверена. И сразу же написал, что Франция возвеличит своего монарха. Что и происходит в данный момент.
Тут колокола всех церквей Салона и впрямь начали звонить. Потрясенный способностями Мишеля, Триполи побледнел и бросился к окну. Вся семья жившего напротив мельника столпилась на пороге. Население Ферейру, побросав дома и лавки, высыпало на улицу.
— Не хотел бы я, чтобы траур по этому негодяю послужил поводом к новым преследованиям гугенотов, — сказал Триполи. — Почему меня никто не слушает? Мы сильны, как никогда. С нами Бурбоны из Наварры, Колиньи, Конде — лучшая знать королевства. Граф Танде делал вид, что противостоит нам, но и он перешел на нашу сторону. Теперь, когда палач протянул ноги, нам надо только бросить клич и поднять народ против Гизов. Достаточно вспороть тысячу-другую животов — и, при поддержке Англии, скипетр наш.