Падение во грех
Шрифт:
Мне хотелось умереть… хотелось бежать. Куда подальше, в лес, в пустыню… куда угодно….
Мне казалось, что всё это показывает мне, что из Системы мне не вырваться, что куда бы я не пошла, мне придётся выполнять эту рутинную, ненавистную, мерзкую работу… мне нужно умереть… в лесу, среди любимой природы… я не смогу выжить там… так что… я там умру… пожалуй, я там умру….
Мрачные мысли наполняли меня, всё больше и больше мне казалось, что я никогда, никогда не выберусь из рутины, из этих оков… и, когда моя боль достигла апогея, когда отчаяние уже душило
Я удивлённо вздрогнула и подняла голову. Надо мной, надменно и превосходящее ухмыляясь, стоял Мехен.
– Вот это твой первый урок, дорогая Ева, – сказал он, впервые назвав меня по имени, хотя я представилась уже довольно давно. – Ещё ни раз тебе придётся делать то, что ты ненавидишь. В твоём обучении, и в жизни тоже.
Но это не значит, что ты будешь этим заниматься вечно.
Заметив мой всё ещё вопросительный взгляд, Мехен хмыкнул, облокотившись на стену. Ледяные глаза, казалось, смотрели мне в самую душу.
– Ты не умеешь проходить испытания, – медленно проговорил он. – Ты не умеешь бороться. Когда случается что-то плохое, ты впадаешь в отчаяние, и думаешь, что это навсегда. Что никогда тебе не будет лучше.
В этом-то вся твоя проблема. Когда тебя окружают со всех сторон стены, ты мечтаешь о том, что за ними. Но хоть ты и мечтаешь, ты всегда уверенна, что тебе никогда не выбраться за них, что если они есть, то они вокруг тебя навечно.
Перестань думать так. Да, возможно, сейчас тебе приходится делать то, что тебе ненавистно. Но это не значит, что это навсегда. Если ты сегодня больна, это ещё не значит, что завтра ты не поправишься.
Всё, что ты ненавидишь не так бы отнимало у тебя волю, если бы ты думала о том, что это всё рано или поздно закончится. А это закончится….
Да, пока ты не умеешь мыть кастрюли иначе, чем руками, – Мехен глянул на меня хитрыми, чуть прищуренным глазами. – Но как я показал тебе, это ещё не значит, что ты никогда не научишься….
Но не есть же тебе сейчас из грязной посуды, верно? Так что прими эту необходимость. Прими спокойно, зная о том, что всё, что тебе ненавистно прекратится рано или поздно.
Иногда, чтобы пробиться к своей цели, приходится проходить через невыносимую боль… но не стоит думать, что боль будет длиться вечно, – и, усмехнувшись, Мехен вышел из дома, оставив меня одну, стоящую посреди кухни.
Дрожащей рукой я схватилась за край стола. Я всё ещё была так ошарашена. Потом я прижала руку к сердцу и, улыбнувшись, покачала головой.
Вот уж… вот уж хитрец….
Я звонко рассмеялась, откинув голову назад. Так вот к чему! Вот к чему было всё это!
Мехен был прав. Всегда, всегда ещё там, в городе, когда я чувствовала давящие на меня стены, и боль не покидала моё сердце… я всегда, всегда думала, что это навсегда. Что мне никогда не удастся сломить цепи Системы.
Поэтому, я так их ненавидела. Поэтому я прогуливала школу, поэтому я ненавидела делать уроки, поэтому я с ужасом думала, что мне предстоит работать… каждый раз, на уроке, или просто идя по городу,
Поэтому я так ненавидела эти цепи, эти оковы. Я думала, что никогда не выберусь из них! Если бы я… если бы я не оставляла мысли, что рано или поздно найду выход, безысходность не поглотила бы меня… я бы могла выдержать всё это! Могла бы временно подчиняться Системе, зная, что рано или поздно это подчинение закончено!
Я перевела взгляд на ещё невымытую посуду. На губах появилась хитрая улыбка. И я принялась за прерванное дело, почувствовав, что больше не проваливаюсь в чёрную пропасть из-за рутиной работы, которая… которая рано или поздно закончится.
На секунду я бросила взгляд на окно. Мехена не было видно, но я невольно задумалась о нём… моё раздражение прошло, я чувствовала к нему лишь… лишь какое-то тепло. Я чувствовала, что согрета… хоть и весьма своеобразным образом. Конечно, Мехен жестоковато воздействовал на меня. Но, всё же, это принесло свою пользу. И я была рада….
Я вновь глянула на окно, на золотистый луч, вырисовывающий узор, на листья дерева, шелестящие под окном… и вновь перевела взгляд вниз, понимая, что всё ещё мою посуду, занимаюсь рутинной работой, которую терпеть не могу. Значит, даже чужой можно не сходить с ума от этого. Если думать… если думать о Мечте?
Всё же… всё же, как Мехен понял, что именно нужно мне показать? Как он так легко понял мои чувства? Я всё больше и больше начинала сомневаться что тогда, во дворе дома, он лишь проверил, лгу ли я… но даже если так, это меня больше не волновало. Ведь даже если он и читал мои мысли, он не просто узнал их. Он их понял.
Когда ты чужая, мало кто может понять тебя. Поэтому ты так боишься, так прячешь свои мысли от других. Но, если кто-то понимает тебя, пусть не полностью, пусть лишь чуть-чуть, всё равно он становится для тебя дороже всего на свете….
Ведь только если понимают, знают твою проблему, тебе могут по-настоящему помочь.
Когда ты сходишь с ума от боли, тебе нужен чей-то совет, обязательно нужен чей-то совет. Но, когда ты чужая, мало чей совет поможет тебе. Что можно услышать от других? Всего лишь, что «в нашем мире без этого никак, так надо?» Именно эти слова и порождают в душе безысходность, отчаяние и боль. Именно из-за них кажется, что ничто никогда не изменится….
И как же приятно услышать другое… что это всё – лишь временно, а потом, рано или поздно всё прекратится… что все цепи Системы – не вечная необходимость, а всего лишь испытание, через которое нужно пройти….
И я немного прониклась к Мехену, если не доверием, то, по-крайней мере, благодарностью… он помог мне.
Теперь я верила ему, верила, что то, что он делает, только поможет мне. Что он ничего не сделает против моей души, моей воли….
Рутинная работа перестала так убивать меня, как в начале. Я научилась верить в себя, исполняя всё только по острой необходимости, когда нет другого выхода.