Падение звезды

Незнанский Фридрих Евсеевич

Вика вздрогнула и покраснела. Опустив глаза, кивнула:

— Да, меня.

Плоские губы полковника расплылись в улыбке:

— То-то я смотрю — лицо знакомое. Да и фамилия тоже. Я ведь состою членом жюри этого конкурса. Да-да! Рэм Борисович Мамотюк — неужели не помните? Мое имя есть в программке, которую вам раздали.

Вика и правда вспомнила эту странную фамилию — Мамотюк.

— Меня пригласили в качестве беспристрастного судьи, — продолжал с улыбкой Рэм Борисович. —

И знаете, что я вам скажу? Вы неплохо выступали. Очень даже неплохо!

— Я больше не участвую в конкурсах, — сухо сказала Вика, — давайте лучше поговорим о моем брате.

— Не участвуете? — переспросил полковник, словно не заметив второй части ее реплики. — А почему?

— Это личное.

Мамотюк кивнул:

— Понимаю. И все-таки это не совсем хорошо. Вы ведь не просто так ходите по сцене, вы, своего рода, артисты! Вы приносите радость тем, кто наблюдает за вами из зрительного зала.

Вика удивленно уставилась на полковника.

— Да-да! — горячо сказал он. — Люди приходят посмотреть на красоту. Ведь у них в жизни так мало прекрасного.

Вика, пораженная ужасной догадкой, молчала.

— Позвольте дать вам один совет, — продолжил полковник Мамотюк. — Возвращайтесь в конкурс. И возможно, ваш брат получит поблажку. Мы же здесь тоже не звери и к подобным вещам относимся с пониманием.

Вика в упор посмотрела на полковника.

— Вам приказал арестовать моего брата Чернов? — прямо спросила она.

Лицо Мамотюка побагровело от ярости.

— Мне никто не приказывает, кроме моего начальства! Вдолбите это в вашу маленькую, глупую головку!

Вика усмехнулась:

— Я вижу.

Тяжелый кулак полковника Мамотюка опустился на столешницу.

— В общем, так, — сурово и холодно произнес он. — Или ты возвращаешься на сцену, или твой брат будет париться на нарах еще три года. Это я тебе твердо обещаю. Выбирать тебе.

В кабинете повисла пауза. Наконец Вика тихо сказала:

— Я вернусь.

— Вот и молодец, — горячо кивнул Мамотюк. — Ведь у тебя есть не только брат, но и мать с отцом. Отец, насколько я знаю, сейчас в доме отдыха?

Губы Вики побледнели.

— При чем тут мои родители? — испуганно прошептала она.

Полковник пожал квадратными плечами:

— Никто не застрахован от несчастий, милая. Как говорится, все под Богом ходим. Помни об этом, если снова надумаешь уйти.

Мамотюк уставился Вике в лицо жестким, изучающим взглядом, и Вика повторила:

— Я не уйду.

— Вот и хорошо. Другого ответа я не ждал. — Полковник встал со стула, обошел вокруг стола и присел на ручку кресла, в котором сидела Вика. Кресло отчаянно затрещало. — А чтобы отметить твое возвращение,

предлагаю встретиться в субботу у меня на даче. Там, кстати, буду не только я, но и мои друзья, так что можешь привести с собой какую-нибудь подружку. Кстати, один из моих друзей — очень богатый и влиятельный человек. Из тех, кого принято называть олигархами. Это он спонсирует ваш конкурс. Видела когда-нибудь живого олигарха? Нет? У тебя будет шанс близкое ним познакомиться.

— Когда вы отпустите Павла?

— Через час-другой. Мне нужно уладить кое-какие формальности. А ты иди домой. Когда все кончится, я тебе позвоню. До встречи, милая!

…В финале конкурсе «Мисс Россия», который состоялся через десять дней, Вика Филиппова заняла первое место. Корону на ее прелестную головку водружал полковник Мамотюк.

7

Вячеслав Иванович Грязнов открыл холодильник и задумчивым взглядом исследовал его содержимое. Потом виновато сказал:

— Сань, прости, в холодильнике шаром покати. Пельмени будешь?

— Спасибо, я неголоден.

— А под сто грамм?

— Да нет, я воздержусь. Башка что-то весь день болит.

— Завтра дождь обещали, вот и болит. Давление.

Пока Грязнов ставил воду под пельмени, Турецкий пил кофе и курил.

Наконец Вячеслав Иванович покончил с «этим грязным делом», так он называл любую работу по хозяйству — от уборки комнат до приготовления яичницы, и тоже сел за стол.

— Итак, Саня, что мы имеем? Стволы из сейфа вещдоков проверены. Мамотюк и Ханов убиты не из них. Психопатка Лаврова отказалась от своих показаний и не опознала Подгорного по фотографии. Тот паренек из «порносекты» тоже. Похоже, на них сильно надавили. Очередной провал?

Турецкий нахмурился:

— Такое ощущение, что тебе не терпится усадить Подгорного и Филиппову за решетку. Ты должен радоваться, что подозрения по поводу твоих коллег не оправдались.

— Брось, Сань. Ты прекрасно знаешь, что убивали они. Возможно, у них были для этого веские причины, не спорю. Но преступление есть преступление.

— А как же презумпция невиновности?

— Ты мне об этом не рассказывай, хорошо? Одно дело — знать, другое — доказать. — Грязнов взял чашку Турецкого, отхлебнул из нее кофе и поставил на место. — Я установил за Филипповой и Подгорным наблюдение, — сказал он. — Но Подгорный — хитрый старый лис. Его голыми руками не возьмешь. Тем более мы даже не знаем, кто будет их следующей жертвой.

— Кипит, — сказал Турецкий.

— Что? Кто кипит?