Падшая Грейс
Шрифт:
— Будь я проклят, если знаю, — ответил мужчина. — Еще недавно все были здесь, носились туда-сюда, как куча навозных жуков. Ха, у кого-то в комнате проживал целый зоопарк: собаки, кошки, белки, птицы — настоящий зверинец на дому! — Он огляделся, а затем указал на ступени последнего в ряду дома, где скрючились три плачущие фигуры в лохмотьях. — Вон некоторые из них.
Грейс посмотрела в указанном направлении, но не заметила никого из знакомых.
— А как же миссис Макриди?
— Переехала жить к сыну, в Коннот-гарденз. Поймите, мы просто выполняем свою работу, — добавил мужчина, чтобы она знала: он совершенно не имеет ничего против
Грейс минутку помолчала, пытаясь все хорошенько обдумать.
— А как же наши вещи? — спросила она наконец. — Мы с сестрой можем войти в дом и забрать их?
— Вы опоздали, мисс. Надо было забрать их утром.
— Но ведь нам никто ничего не сказал! — Грейс подумала о немногих оставшихся у них безделушках, об одежде, ящиках, запасных простынях и о сокровищах Лили. — Прошу вас, — взмолилась она, — если мы потеряем то немногое, что у нас еще осталось, это разобьет сердце моей бедной сестре!
— А я думал, что весь хлам давно вынесли, — ответил мужчина, издав преувеличенно тяжелый вздох. — Слушайте, я вас впущу, но только на две минуты, ясно? Заходите, забирайте, что там вам нужно, и сразу назад. И никому не говорите, что я вас впустил!
Грейс рассыпалась в благодарностях, подозвала Лили и, пока мужчина кричал рабочему, требуя, чтобы тот с помощью рычага отодвинул доску, закрывающую входной проем, попыталась объяснить сестре, что здесь происходит.
Но Лили все равно ничего не поняла. Конечно, ведь Грейс на самом деле тоже не разобралась в ситуации. Но, когда они взбирались по лестнице, она пыталась заверить сестру, что все будет хорошо и они обязательно найдут какое-нибудь жилье — пусть даже им придется делить комнату с другой семьей… А еще она слышала о столовой для бездомных, где можно бесплатно поесть; и, возможно, в приходе помогут тем, кто потерял крышу над головой не по своей вине. Грейс тут же решила, что обязательно пойдет к Джеймсу Солану и спросит, как на эту ситуацию смотрит закон. Он ведь говорил, что, если однажды ей понадобится помощь, она может обратиться к нему. Хотя Грейс было очень неловко просить помощи у такого утонченного и красивого молодого джентльмена, она это сделает, если у нее не будет иного выхода.
Внутри дома миссис Макриди царил полумрак; здесь было пыльно и тихо, как в могиле, словно здание уже сдалось и отказалось бороться за жизнь. Лили расплакалась еще до того, как они добрались до своей комнаты; а когда Грейс распахнула дверь, она тоже расплакалась, потому что в комнате ничего не было: кровать, одеяло, подушка, все ящики, где хранилось то немногое, что еще оставалось у девушек, — все исчезло. Комната была совершенно пуста, если не считать двух маленьких белых визитных карточек на каминной полке, резко выделяющихся на темном фоне.
— И куда же нам теперь идти? — спросила Лили, доверчиво глядя на Грейс, когда они шли по Стрэнду.
Слезы у Лили уже высохли: Грейс успокоила ее, сказав, что скоро все снова придет в норму.
— Мы идем к одному молодому джентльмену, с которым я знакома, мистеру Джеймсу Солану, — объяснила ей Грейс. — Он очень умный и непременно нам поможет.
Джеймс Солан, Сюзанна Солан… Связав эти два имени, Грейс почувствовала, как у нее заболело сердце. «Мое дитя мирно покоится рядом с Сюзанной Солан», — подумала она.
Дойдя до начала Флит-стрит, откуда уже можно было рассмотреть элегантные шпили и башенки лондонского королевского суда, Грейс снова покосилась на карточку, которую сжимала в руке, а затем подошла к швейцару, чтобы спросить, не знает ли он, как пройти к Мориарти Чэмберз. Швейцар сказал, что нужно перейти дорогу и пройти под аркой, где еще один мужчина в форме спросил их, что им угодно. Грейс показала ему карточку, но в этот момент подкатил двухколесный экипаж, и мужчина дал им знак проходить, даже не взглянув, что же написано на карточке.
Под аркой начиналась мощеная дорога, ведущая в совсем другой, гораздо более элегантный мир: просторную, похожую на парк территорию с травой и деревьями; на заднем плане виднелась серая полоска Темзы. Законники в черных мантиях с белыми воротничками, некоторые — в серых завитых париках, деловито сновали туда-сюда. Одни сжимали под мышкой папки, другие тянули ящики на колесиках, наполненные бумагами, и ни один и на секунду не задержался, чтобы посмотреть на девушек.
Лили восхищенно крутила головой, наслаждаясь необычными декорациями и мирной атмосферой.
— Мистер Солан — один из этих смешных людей в париках? — спросила она.
— Не уверена, — ответила Грейс.
Так ли это? И что гораздо важнее: поможет ли он им? Вспомнит ли он вообще о том, что обещал ей?
Повсюду вокруг похожей на парк территории стояли красивые здания, и, подойдя к ним поближе, Грейс заметила, что над дверьми краской написаны какие-то имена. Она обнаружила надпись «Мориарти Чэмберз» на последнем доме из шести, стоящих вплотную друг к другу; его высокие окна выходили на реку.
— Как ты думаешь, наши вещи забрали мальчишки Поуп? — говорила Лили, пока Грейс пыталась собраться с духом и постучать в дверь. — Бьюсь об заклад, это сделали они: однажды, когда я впустила в нашу комнату Мэттью, он глаз не спускал с моей раковины и заявил, что она ему нравится.
Грейс не стала напоминать Лили о том, что она просила ее не общаться с Поупами и что ей не следовало впускать его в комнату — ведь все это уже не имело значения. Значение имело лишь то, что жизнь их летела под откос, и если Джеймс Солан не сможет им помочь, то Грейс даже не представляла, что делать дальше.
Она поднялась по каменным ступеням крыльца к двери большого дома и позвонила.
Ничего не произошло.
— Позвони еще раз! — крикнула ей оставшаяся внизу Лили. — Можно, теперь я позвоню?
Грейс проигнорировала вопрос и, выждав некоторое время, позвонила снова. Дважды. Наконец дверь открыл пожилой господин в костюме в полоску.
— Что такое? — спросил он, окинув Грейс хмурым взглядом. Нечасто в эту святая святых, принадлежащую «Судебным иннам» [3] , приходили женщины, а недавно в ворота прошли две проститутки, которые вели себя ужасно нахально: они были едва одеты и горделиво упоминали имена нескольких чрезвычайно уважаемых барристеров. Откуда к ним попала эта информация, выяснить так и не удалось, но после этого происшествия охрану усилили.
3
Корпорация, объединяющая юристов, выступающих в суде.