Падшие Ангелы
Шрифт:
Хотя Астартес могли провести множество недель почти без еды, он знал, что тело Лютера не получило полный набор метаболических усилителей. Судя по внешнему виду, Захариил опасался, что пост продолжался несколько недель.
Повелитель Калибана проигнорировал вопрос.
– Что здесь происходит, братья?
– спросил он голосом, восстановившим силу и властность.
– Правда всплыла наружу, - мрачно сказал Захариил.
– Слухи, распространившиеся в Северной глуши, говорят о том, что Империум в союзе с колдунами.
Он сердито сплюнул.
–
Глаза Лютера расширились от гнева.
– Когда пошли эти слухи?
– спросил он, - Я приказал держать все в тайне! Кто несет за это ответственность?
Захариил сделал глубокий вздох и шагнул вперед.
– Я, - сказал он мрачно.
– Это моя вина.
Признание застало Лютера врасплох.
– Ты? Но почему?
Все взоры обратились к Захариилу.
С высоко поднятой головой, библиарий сообщил всем, что видел и делал в аркологии. Лютер слушал его со все более серьезным выражением лица. Он не отреагировал на предлагаемое перемирие повстанцами, хотя и Астелян, и Израфаил смотрели на него исподлобья.
Захариил завершил рассказывать о том, что увидел в Северной пустоши.
– В данный момент все висит на волоске, мой повелитель. Если мы ударим быстро, то сможем спасти положение.
– Нет, не сможем, - сказал ровным голосом Лютер. С мрачным выражением, он покачал головой.
– Слишком поздно. Я не виню тебя за содеянное, брат, но пути назад уже нет. Такова участь Калибана.
Лютер повернулся в ошеломляющей тишине и подошел к одному из тяжелых столов для чтения. Он склонился над массивным томом в кожаном переплете, проведя пальцем по одной из плотных пергаментных страниц. Захариил взглянул на руки Лютера, и увидел, что чернила были в действительности каким-то символами, наложенные геометрическим рисунком. Холодок побежал по затылку.
– Они хотели, чтобы я его убил, - сказал он тихо.
– Я все еще слышу их голоса, будто это было вчера.
Захариил в недоумении нахмурился.
– Кого убить, мой повелитель?
Повелитель Калибана оторвался от книги.
– Джонсона, конечно же, - ответил он.
– Мы были тогда в самой зловещей части Северной глуши, так глубоко в лесу, что не видели солнца на протяжении недели. Мы уже убили двух Зверей, но потеряли при этом сар Лютиила. Большинство из нас были ранены и больны, но, тем не менее, мы устремились дальше, - слегка улыбнувшись, он продолжил.
– Никто и никогда не заходил так далеко в эту часть глуши, и мы все хотели прославиться.
Глаза Лютера подернулись дымкой.
– В полдень мы приблизились к реке, - продолжал он, - хорошее место для хищников, но наши фляги были пусты, поэтому мы решили пойти на риск. Я остался в седле, с пистолетом наготове. И следующее, что мы увидели, был маленький мальчик. Он с необычайным спокойствием шел из леса прямо на нас.
Повелитель Калибана горестно улыбнулся.
– Мы мгновение смотрели на него. Думаю, мы все считали, что у нас лихорадка. Голый, как младенец, золотистые волосы слиплись от веток
– Лютер покачал головой.
– Его глаза были холодны и разумны, как у волка, и в них совершенно не было страха.
– Сар Адриил посмотрел в эти глаза и побледнел, как полотно. Он и сар Явиил были заняты флягами с водой, поэтому рыцарь был беззащитен.
– Убей его!
– крикнул мне Адриил. Я никогда не видел его столь испуганным.
– И я чуть не сделал это, - признался Лютер, - Вы не знаете, насколько я был близок к этому, братья. Я знал, о чем думал Адариил - мы были более чем в ста лигах от ближайшей деревни, в самом смертельном лесу Калибана, и здесь был ребенок, который едва мог коснуться моего седла, без единой царапины на теле.
– Я подумал, что это монстр, - продолжал Лютер. Глаза наполнились слезами.
– Кем он мог еще быть? Итак, я поднял пистолет и прицелился. Одного выстрела в голову хватило бы, чтобы все закончить. Мой палец уже был на курке, когда он повернулся и посмотрел на меня. Он не дрогнул при виде пистолета, а почему? Он даже не знал, что это такое.
Лютер испустил тяжелый, глубокий вздох.
– Вот тогда я и понял, что мне было бы стыдно это сделать. Настолько, что я бросил пистолет на землю.
Слезы текли по щекам Лютера. Захариил оглянулся на Израфаила и Астеляна, Астартес были также встревожены поведением Лютера, как и он. Он попытался что-то сказать, но Ремиил опередил его.
– Нет ничего постыдного в пощаде невинному, - тихо сказал старый магистр.
– Но он не был невинным!
– Лютер плакал горькими слезами, - Он знал. Джонсон знал о порче все, и он пролил моря крови, чтобы скрыть правду от нас.
Захариил вздрогнул от сквозившей в голосе Лютера уверенности.
– Вы не могли знать этого, мой повелитель, - запротестовал он.
– А зачем тогда он вынудил рыцарей Люпуса вступить в войну и уничтожил их? Зачем еще забирать эти книги… - он взял таинственный том и бросил его в Захариила, - … И скрывать от наших глаз? Потому что они могли многое рассказать о порче нашей планеты. Лев Эль’Джонсон пошел на многое, чтобы заставить замолчать тех, кто знал слишком много, и все лишь ухудшилось, когда прибыл Император.
– Довольно!
– закричал брат-библиарий Израфаил.
– Я не позволю возводить хулу на нашего примарха, а тем более Императора!
Боль расцвела в затылке Захариила, настолько внезапно, что едва не сокрушила его. Он застонал, прижав руку к виску и пытаясь унять муку, Захариил повернулся и увидел Израфаила, стоящего в стороне от других и сжимающего кулаки.
Магистр ордена Астелян стоял в стороне, переводя взгляд от Израфаила к Лютеру, не зная, кому верить. Пол под ногами Захариила, казалось, ходил ходуном. Все вышло из-под контроля, понял он. Он даже не думал, что все могло дойти до этого.
– Не всех заставили замолчать!
– запротестовал он, - Что насчет Немиила? А как насчет меня? Мы были последние, кто разговаривал с лордом Сартаной, и с нами ничего не случилось.