Падшие
Шрифт:
Спросить не успел. Мир совершил кувырок, на этот раз вполне себе ощутимый, и мы снова оказались на копии кладбища. Только в прошлый раз отличий от реальности почти не было, а сейчас…
Ослепительно ярко светило солнце. Воздух сделался таким горячим, что одежда сразу стала пропитываться потом. От дорожек потянуло запахом плавящегося асфальта и почему-то — тухлых яиц. Ко всему прочему с деревьев исчезла вся листва, словно бы мы из первого месяца лета скаканули сразу в позднюю осень. Очень жаркую позднюю осень.
В голове сразу же всплыло понимание —
На разговоры бойцы время не тратили. Пацан моментально создал вокруг рук фиолетовые ореолы Печатей, и атаковал. С огромной скоростью в нашу сторону полетели лиловые, окутанные черными нитями, шары. Выглядели они чертовски опасно!
Пока я возводил защиту — вроде успеваю! — ударил и Сергей. С его рук сорвались ярко-оранжевые молнии. Но направил их он не в противника, а в те самые лиловые фаерболы. Метрах в десяти касты столкнулись. Я ожидал взрыва, но они словно бы погасили друг друга, даже не вспыхнули.
— Держись за мной! И бей!
Выкрикнув это, Урил понесся в атаку. Не побежал, а словно бы поскользил навстречу врагу, будто двигаясь по невидимому льду. С каждым движением ног, с его ладоней срывались сгустки энергии, беззвучно улетая в сторону шеду.
А тот словно бы не хотел сокращения дистанции. Поднявшись на пару метров в воздух, он окружи себя чем-то вроде смерча. Черные и лиловые молнии сплетались вокруг него, как причудливая паутина. Выстреливая в сторону снарядов Губителя, и сбивая их.
«Не зевай!» — приказал я себе. И открыл огонь из ПМа.
У меня не было большой практики стрельбы из пистолета. Все навыки я получил в доме Эстра, высаживая в день по коробке патронов, и это не сделало меня КМСом по пулевой стрельбе. Да и само оружие было не сказать чтобы очень удобным — сатир, помню, сказал, что с него нормально стрелять может только мастер.
Но мишень была ростовой, с места не двигалась, и на меня внимания не обращала. Так что я ухватил ствол и начал садить в него патрон за патроном. И сразу же обнаружилось, что мои снаряды его ПВО не сбивает. То ли они были слишком маленькими, то ли летели слишком быстро, а может Урил полностью завладел вниманием шеду, и на меня у него не хватало сил? Без понятия, короче говоря.
Зато попадания я фиксировал. Каждая пуля, прошедшая через Знак огня, била в окружающий его смерч из черных и лиловых энергий. Вспыхивала в момент столкновения с защитой, не пробивала ее, но попадала! А Урил мне именно это и велел делать — перегружать защиту нашего врага.
На пятом выстреле Знак огня слетел, и мне пришлось на несколько секунд прекратить стрельбу, чтобы обновить заклинание. Сосредоточившись на этом занятии, я все же смог краем глаза следить за развивающимся сражением между шеду и Губителем. Выглядела она примерно так: черно-лиловый торнадо,
Некоторые из них пытаются дотянуться до меня. Но вокруг торнадо носился размытый от скорости до состояния света человек, отбивая удары противника, и нанося свои.
Темп, на котором все это происходило, был запредельным. Но я каким-то чудом мог разглядеть и детали. Такие, например, как бледное, почти фарфоровое лицо Урила, по которому бежали расширяющиеся трещины. И дорожки фиолетовой жидкости — крови, на манер слез текущих из глаз его противника.
«Они на пределе своих возможностей! — понял я. — Выкладываются настолько, что начинают разрушать свои физические оболочки! Вот что значили слова Сергея — если я погибну!»
Перезарядка Знака завершилась, и я немедленно выстрелил в шеду еще три раза. Сменил магазин, и следующей пулей пробил его защиту. Даже не сразу понял, что произошло. Миг назад торнадо гудел, раскидывая в стороны молнии, и вдруг схлопнулся. Выбросив из себя хрупкую человеческую фигурку.
Затем меня сбило с ног взрывной волной. Я почувствовал, как лечу, попытался как-то сгруппироваться, но не смог определить где верх, а где низ. Грохнулся на спину, плашмя. И задохнулся от боли.
Слепок или нет, а тело то мое собственное, не копия! И у него сейчас болела каждая клеточка! Попытался сделать вдох и поперхнулся раскаленным воздухом, который хлынул мне в легкие.
«Твою мать! Я, что, умираю?!»
Но оказалось, просто неудачно упал. Несколько мгновений паники, и я наконец смог втянуть в себя немного воздуха, а потом и подняться. Спина горела огнем и, судя по всему, представляла собой один большой синяк. Не знаю, чтобы со мной было, если бы не привычно запущенная Печать силы.
— Урил? — позвал я, оглядываясь по сторонам. — Сергей? Ты живой?
От кладбища — надгробий, деревьев, дорожек — не осталось ничего. Будто торнадо, которое крутил вокруг себя шеду, в последний миг своего существования, снес все до состояния голой земли. Но каким-то чудом не тронув три тела — мое, Урила и самого шумерского терминатора.
Нас разбросало в стороны, на примерно равное друг от друга расстояние. И теперь они, как и я, поднимались на ноги. Урила знатно помяло и поломало. Одежда в клочья, кожа в трещинах, из них сочится жидкий огонь, а лицо превратилось в маску запекшейся крови. Левая нога вывернута под неестественным углом, кажется, сломана.
Шеду тоже пострадал. Из множества ран, покрывающих его тело, медленно вытекала фиолетовая кровь…
«Ихор, — вдруг поправил осколок Силы. Не голосом, а как будто бы моей собственной мыслью. — Кровь сотворенных биоконструктов называется ихором. Она может различаться по цвету и плотности, выдавая функционал сотворенного существа».
— Нападай! — в этот момент прокричал Урил, не дав мне порадоваться тому факту, что я жив, а осколки вышли со мной на совсем другой уровень взаимодействия. — Он сейчас уязвим!