Падшие
Шрифт:
— Никто, — горько отрезал Дэниел.
Он подобрал крупный осколок витража и запустил им через весь придел. Тот разлетелся на сотню крохотных стеклянных брызг, но, казалось, это не умерило его гнев.
— Никто никогда не побеждает. Одному ангелу почти невозможно уничтожить другого. Поэтому это оборачивается долгим сражением, пока все не устают и не объявляют перерыв.
Люс вздрогнула, когда в ее сознании вспыхнуло странное видение. Как будто Дэниела ударило в плечо одно из тех длинных черных копий, ранивших
— Ты ранен, — прошептала она.
— Нет, — возразил Дэниел.
— Он не может быть ранен, он же…
— Что у тебя на руке, Дэниел? — спросила Арриана, указывая туда. — Это кровь?
— Это кровь Пенн, — отрывисто пояснил Дэниел. — Я нашел ее у подножия лестницы.
Сердце Люс сжалось.
— Мы должны похоронить Пенн, — сказала она. — Рядом с ее отцом.
— Люс, милая, — вставая, обратилась к ней Гэбби — Хотелось бы мне, чтобы у нас было на это время, но сейчас нам нужно идти.
— Я ее не брошу. У нее больше никого нет.
— Люс, — потирая лоб, взмолился Дэниел.
— Она умерла у меня на руках, Дэниел. Потому что я не придумала ничего лучше, чем последовать за мисс Софией в эту камеру пыток. Потому что никто из вас ничего мне не сказал.
Люс обвела взглядом всех троих.
— Ладно, — согласился Дэниел — Мы сделаем для Пенн все, что сможем. Но потом нам нужно будет спрятать тебя.
Порыв ветра ворвался сквозь дыру в потолке, отчего свечи замерцали, а оставшиеся в разбитом окне куски стекла зашатались. В следующее мгновение они осыпались вниз дождем острых осколков.
Гэбби соскользнула с алтаря и подошла к Люс. Похоже, это ее ничуть не взволновало.
— Дэниел прав, — заметила она. — Перемирие после битвы распространяется лишь на ангелов. А теперь, когда столь многим известно о… — она помешкала и прочистила горло, — хм, о твоей смертности, найдется множество плохих ребят, которые тобой заинтересуются.
Крылья Аррианы приподняли ее над полом.
— И множество хороших, которые помогут удержать их поодаль, — добавила она и скользнула к Люс с другой стороны, как будто желая ее успокоить.
— Я по-прежнему не понимаю, — сказала девочка. — Почему это так важно? Почему я так важна? Только потому, что Дэниел меня любит?
Дэниел вздохнул.
— Отчасти поэтому, как бы смешно это ни звучало.
— Многим не по душе счастливые парочки, — встряла Арриана.
— Милая, это очень долгая история, — сообщил глас рассудка в лице Гэбби. — И рассказывать ее тебе мы можем лишь по кусочкам.
— И как с моими крыльями, — добавил Дэниел, — большую часть тебе придется осознать самой.
— Но почему? — спросила Люс.
Разговор приносил сплошные разочарования. Она чувствовала себя ребенком, которому говорят, что он все поймет, когда вырастет.
— Почему вы не можете просто помочь мне понять?
— Мы
Люс обхватила себя руками за плечи.
— Это меня убьет, — произнесла она вслух то, что так тщательно обходили остальные.
Дэниел обнял ее.
— Так уже бывало. А для одной ночи ты достаточно встречалась со смертью.
— И что теперь? Мне нужно покинуть школу? — Она посмотрела на него и уточнила: — Куда ты меня заберешь?
Он нахмурился и отвел взгляд.
— Я никуда не могу тебя забрать. Это привлечет слишком много внимания. Мы собираемся положиться на кое-кого другого. Тут есть один смертный, которому мы доверяем.
Он покосился на Арриану.
— Я его приведу, — откликнулась та.
— Я тебя не оставлю, — возразила Люс Дэниелу, и ее губы задрожали. — Ты ведь едва вернулся ко мне.
Он поцеловал Люс в лоб, и тепло разлилось по всему ее телу.
— К счастью, у нас есть немножко времени.
20
РАССВЕТ
Заря. Начало последнего дня, который Люс увидит в Мече и Кресте. Воркование одинокого дикого голубя разносилось по шафранному небу, когда она вышла из заросших кудзу дверей спортзала. Девочка медленно направилась в сторону кладбища, держа за руку Дэниела. Оба молчали, проходя по неподвижной траве школьного двора.
Перед тем как покинуть придел, они по очереди убрали крылья. Это был трудоемкий процесс, и в человеческий облик они вернулись вымотанными до предела. Собственными глазами наблюдая за превращением, Люс все равно не верила, что огромные сияющие крылья могут сделаться сперва крохотными, а затем и вовсе исчезнуть.
Когда все закончилось, она провела ладонью по голой спине Дэниела. Впервые он показался ей застенчивым, чувствительным к ее прикосновению. Но его кожа была гладкой и безупречной как у младенца, а на его лице — на лицах их всех — Люс по-прежнему видела отблески серебристого света, пылавшего у них внутри.
Они отнесли Пенн по крутой каменной лестнице в придел, начисто смахнули с алтаря осколки стекла и уложили тело. Этим утром ее похоронить не удастся — только не на кладбище, битком набитом людьми.
Люс оказалось мучительно больно смириться с тем, что ей придется довольствоваться несколькими прощальными словами, шепотом обращенными к подруге здесь, в приделе.
— Теперь ты с отцом, — только и нашлась она, что сказать. — Уверена, он счастлив вновь встретиться с тобой.
Дэниел похоронит Пенн как подобает, как только в школе уляжется шум, а Люс покажет ему, где находится могила ее отца, чтобы девочка смогла упокоиться с ним рядом. Это самое меньшее, что она хотела бы сделать для подруги.