Падший ангел за левым плечом
Шрифт:
– Ко мне еще одна ученица должна прийти, – сказала Белоносова. – Я вас тут оставлю, вот берите ключи. Потом принесете. Не знаю, что вы здесь хотите найти.
– Я ищу дневник Аглаи.
– Дневник? – Тетка усмехнулась. – Я вспомнила, этот ваш Вавилов тоже меня про дневник спрашивал. Я сомневаюсь, что Аглая вообще когда-то вела дневник. Это совсем другое поколение, понимаете?
Она положила ключи от квартиры на сервант. Когда дверь за ней захлопнулась, Катя опустилась на колени и начала осматривать коробки.
Пять лет… что можно отыскать через пять лет?
Но ведь она
Ну и что? Вавилов тогда тоже приходил в это интернет-кафе… И даже не счел нужным оставить в уголовном деле об этом какие-то документы, протоколы…
Все-таки почему он так поступил? Ведь он был так аккуратен?
Она тщательно перетряхнула для начала обе коробки с одеждой. Она искала дневник, записную книжку, может, электронную записную книжку – шарила по карманам детских курток, кофточек, джинсов. Она представляла себе этот самый «дневник» в виде маленького блокнота с розовой корочкой. Но потом подумала – это стереотип.
Она так ничего и не нашла. И стала разбирать коробку с книгами. Это были учебники – старые учебники за седьмой, восьмой и, что удивительно, за девятый и десятый классы – в основном по алгебре, геометрии, физике и химии. Точнее, за девятый и десятый классы были лишь учебники по алгебре. Аглая Чистякова – высокоодаренная девочка в сфере математики – занималась дома по программе старших классов, изучала то, что ее сверстникам лишь предстояло узнать.
Среди книг ей попались два сборника ЕГЭ по математике, а также сборник математических олимпиад МГУ. Еще какая-то книга, вся в графиках уравнений.
На дне лежали тетради – толстые ученические тетради. Их было так много, что Катя растерялась.
Никакого блокнота с розовой корочкой. Никакого дневника. Только школьные тетради маленького математического гения.
Катя села на пол, выгребла их из коробки. И начала пролистывать.
Уравнения икс-игрек…
Целые столбцы уравнений…
Числа, числа, числа…
Смешные рожицы на полях, нарисованные рукой Аглаи…
И снова числа, числа…
Примеры, задачи, уравнения…
Графики…
Катя пролистывала тетради.
У нее начало двоиться в глазах от всех этих чисел, в которых она ничего не понимала.
Аглая писала бегло, неряшливо, шариковой ручкой. Исправляла, зачеркивала – все это походило на творчество, на полет мысли. Девочка действительно жила математикой. Она дышала воздухом цифр и чисел.
От долгого сидения на полу у Кати затекли ноги. На дне коробки оставалось еще много тетрадей. И она решила, что просмотрит их все.
Она уже начала просто пролистывать – числа, задачи, примеры…
«Я не знаю, как все получится…»
Катя резко развернула лист, который уже проскочил у нее между пальцев при пролистывании.
Среди столбца уравнения она увидела эту надпись.
Я не знаю, как все получится…
Но это легкие деньги. И они нам не помешают.
Катя осмотрела тетрадь – засаленная, вся исписанная, исчерканная, самая обычная, с задачками по алгебре и уравнениями. А между цифр и графиков – россыпь записей, девочка делала их машинально. А может, ей было просто так удобно выражать саму себя?
Катя забрала тетрадь и села на диван.
Сердце ее учащенно билось.
Глава 48
Тетрадь
Мужики противные. Хорошо, что это по Интернету, а не живьем. Живьем я бы не согласилась… Мы бы на это не пошли.
Катя вчитывалась в записи среди цифр и уравнений. Аглая делала их походя, делилась своими сокровенными мыслями и переживаниями с тетрадкой по алгебре. Нет, это был не дневник девочки в традиционном его понимании. Это были мысли Аглаи. Рано повзрослевшей, отмеченной печатью гениальности в математике и рассуждавшей в то же время цинично и наивно.
Они сначала думают, что это все на халяву. Нашли идиотку. А когда до них доходит, что все не бесплатно, то… Конечно, одна бы я ничего не сделала, никогда бы их не нашла… Мы это обсуждали вдвоем – шансов пятьдесят на пятьдесят. Так и получилось. Двое сорвались с крючка, сразу отрубили все концы. А двое других заплатили. Мы решили, что если требовать не так много – всего по двадцать тысяч, то эти засранцы заплатят. Если требовать больше – по сорок – пятьдесят, то жадность перевесит страх. Собственно, мы ведь просто их шантажируем, угрожаем все рассказать. А сделать-то мы ничегошеньки не можем. Так вот если просить по пятьдесят тысяч, они от жадности начнут думать и… В общем, это обречено. А двадцать тысяч небольшая сумма, они нам заплатят, лишь бы отвязаться. От меня отвязаться, лишь бы я оставила их в покое и молчала.
Кто это «мы»? – подумала Катя. Но дальше на пяти страницах снова шли одни лишь уравнения. И вот новые мысли «на полях».
Двое нам заплатили. За несколько часов мы заработали сорок тысяч. Мама бы в обморок упала. Но я ей не скажу. Мы решили, что моим компьютером пользоваться нельзя, несмотря на то что я часто подолгу дома одна. Мама всюду сует свой любопытный нос. Поэтому когда надо, он приносит свой ноутбук, и работаем на нем. А я, чтобы чатиться и поддерживать «папиков» в нужном градусе возбуждения, хожу в интернет-забегаловку. Мы решили, что если общаться с разных компьютеров, так безопаснее. В общем-то это легкие деньги, и нам надо их только накопить. Пожениться мы можем все равно лишь через четыре года, и я еще должна поступить в универ. Мы решили, что все неважно, мы все равно принадлежим друг другу и для нас это навсегда, мы – одно целое. Странно, когда я пишу это, я абсолютно спокойна, а когда он уходит за дверь или когда не звонит мне больше двух часов, у меня сердце в груди обрывается… Неужели это и есть любовь? Мне порой хочется плакать… Это потому что счастье пришло. Но нам нужны деньги. Я это понимаю даже больше, чем он. Без денег мы вообще ничто и никто, без денег нет будущего. Надо зарабатывать – сейчас вот так и потом, возможно, тоже, пока я еще выгляжу как тупая нимфетка… Мужики на это клюют. Они все – развратники. Они все трусы. А значит, мы этим воспользуемся. И будем копить наши деньги – на свадьбу, на жизнь, на нас.
Катя вспомнила фотографию Аглаи – пухлый симпомпончик. А под этой внешностью маленькой «пышки» – ум, талант, воля, недетский цинизм и… В кого она так влюбилась? В четырнадцать лет? Пишет, что до свадьбы еще четыре года – это до совершеннолетия. В своего ровесника, в одноклассника?
Снова – страницы цифр, графиков. Икс, игрек… Чистая алгебра… Катя вдруг поняла, что это хобби, увлечение для девочки – как рисование или лепка, как танцы, а тут решение уравнений. Она побеждала на математических олимпиадах МГУ. А по Интернету…