Падший ангел
Шрифт:
Было нелегко, но я сумел поднять его до верхней лестничной площадки и дотащить до кровати в его комнате. Открыв окно, я впустил в комнату струю свежего воздуха и принялся оказывать первую помощь. Она была просто необходима — действительно зубы отсутствовали, а сам рот являл собой кровавое месиво. Играть на саксе Локки теперь долго не сможет. И не только из-за зубов. Они поработали и над его руками. Пальцы были буквально выдернуты из основания суставов, вывернуты в сторону, а некоторые даже раздроблены. Думаю, он сказал им все, что они хотели узнать. Да, Джерри Локи не скоро
Я осмотрелся в поисках чистой салфетки и остановил свой выбор на довольно чистой рубашке, которую разорвал на тряпки. Затем принес из кухни воду. Не могу сказать, что я квалифицированный медбрат, но постарался сделать все, что мог. Теперь следовало его разговорить. На полу под кроватью я заметил бутылку с остатками виски, взял ее и вылил эти остатки в рот Джерри так, чтобы не касаться разбитых губ. Он застонал, но проглотил живительную влагу. Я влил еще и начал задавать вопросы. Мне нужно было знать, почему он позвонил мне, и что произошло до того, как он позвонил. Но более всего надо было выяснить адрес Анны. И я все узнал. Не сразу, постепенно и с большим трудом, но узнал.
Их было двое. Они пришли, когда он еще спал. Вошли так же, как и я. Он не мог толком описать их, и я понял только, что один из них большой, а другой — нет. Оба — крепыши. Они вытряхнули его из постели и потребовали сказать, где можно найти Анну Воген. Он ответил им то же, что и мне — не знает. Судя по тому, что они с ним сделали, они не поверили и пытались выбить из него правду.
Однажды Анна говорила ему о каком-то коттедже в Хемпшире. Принадлежал он одному художнику, ее знакомому. Сам этот знакомый вечно где-то слонялся, ловил бабочек, а потом рисовал их, зарабатывая таким манером на хлеб насущный.
Однажды Джерри был там вместе с ней. Это поместье неподалеку от Андовера. Точнее он не помнил.
Мне это не понравилось. Он слишком хорошо все помнил. После того, как они ушли, он лежал тут и думал о том, что они то же самое сделают с Анной, поэтому сполз вниз, к телефону, и позвонил мне. В полицию он звонить не стал, а позвонил старому надежному Митчеллу.
Я набрал номер одного верного приятеля, занимавшегося арендой машин. Мне требовалось средство передвижения. Бэрри сразу же согласился выдать мне автомобиль на несколько дней. А потом я вызвал «скорую».
Андовер оказался небольшим сонным сельским городком. Свернув в центре городка там, где указал Локи, я вскоре оказался на перекрестке, где припарковал машину у тротуара и вернулся назад. Вот и коттедж. Я открыл калитку в воротах и оказался на дорожке, ведущей к входу. Стояла гробовая тишина. Наступал вечер, и темнота сгущалась. Вдруг внутри дома раздался какой-то шум, и из-под двери показалась полоска света. Обойдя дом, я заглянул в окно, в которое при желании можно было бы залезть, и увидел помещение кухни с каменным полом. Дверь была приоткрыта, и за ней виднелась комната с деревянным столом у стены. Она сидела за столом, положив голову на руки. Не знаю почему, но мне вдруг стало хорошо. Я постоял так некоторое время, смотря на нее и убеждая себя, что хочу увериться в том, что в доме больше никого нет. Затем вернулся к двери
— Убирайтесь вон! — проскрипел голос изнутри.
Я снова постучал. На этот раз она спросила:
— Кто там?
— Это я, — отозвался я. — Тот парень, который угостил вас обедом.
Она открыла дверь, посмотрела на меня и сказала:
— Привет.
Я не знал, что говорить, поэтому просто вошел и встал у двери. Она обошла меня и заперла дверь на засов. А когда повернулась, я обнял ее. Она мгновенно прижалась к моему плечу и зарыдала. Наконец, немного успокоившись, Анна отстранилась и, хлюпнув пару раз носом, спросила:
— Хочешь чаю?
— Конечно.
— У меня только зеленый.
— А никакого другого нет?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет. Просто зеленый я всегда ношу с собой. Так же, как ночную рубашку и зубную щетку. А как ты нашел меня?
— Ты поверишь, если я скажу, что…
— Нет, — перебила меня Анна.
— Мне сказал Джерри Локи. Но им он тоже сказал.
— Кому, им?
— Не притворяйся. Они ведь уже были здесь? Были, и придут еще. Ты не можешь отделаться от них, и скрыться тоже не можешь. Лучше уж расскажи все, как есть.
Анна отхлебнула чай и начала свой рассказ.
— Это было в Индии. Я должна была уехать оттуда, и, чтобы обошлось дешевле, просто договорилась и поехала на транзитном грузовике, где было много таких, как я, и пассажиров, и багажа. Но случилось непредвиденное — грузовик попал в аварию. Денег у меня не было, жить было не на что и негде. Но все равно, мне было там хорошо и интересно. Однажды я познакомилась с одним американцем. Молодой хиппи, который постоянно путешествует. Он меня привлек тем, что на многие вещи у нас были совершенно противоположные взгляды. Но что-то в нем было неповторимое. Наверное, я никогда его не забуду. Этого Дэвида. И то лето.
В Англию мы возвращались вместе, на самолете. Дэвид нашел какую-то работу и, когда немного скопил, купил два билета. Он сказал, что хочет посмотреть смену караула. Он купил в Индии ситар и попросил меня пронести его через таможню. У него было много вещей, вес которых превышал норму, и… короче, неважно. Я взяла ситар, села с ним в самолет, а потом здесь прошла таможню. Дэвида досматривали, а меня — нет. Не знаю, почему.
Мы приехали в Лондон, нашли для него квартиру в Бейсуотер, где он и открыл тайник. Ситар был специально сделан из легкого дерева, чтобы, когда берешь в руки, не казался тяжелым. Дэвид снял заднюю стенку, и там оказались пакетики размером с мужской бумажник, набитые белым порошком.
Примерно месяц спустя пришел какой-то человек и спросил, не хочу ли я снова отправиться в путешествие? Все расходы будут оплачены. Я подумала: почему бы нет? Деньги всегда нужны, тем более, что деньги давали мне свободу.
— А теперь ты прячешься в скромном коттедже, ожидая, что за тобой придут и заставят снова заниматься теми же делами, а если откажешься — неизвестно, что они могут с тобой сделать. Или проявят великодушие, или просто убьют тебя. Но могут и изуродовать так, что до конца жизни останешься калекой.