Падший мир
Шрифт:
***
Удивительно, сколько раз он видел стального монстра, а ему ни разу не довелось разглядеть его. И вот он лежит перед ним во всем великолепии, с заострённым конусообразным носом и с вспоротым брюхом, из которого валит сизый дым. В утробе смертельно раненого монстра что-то искрит и трещит. Он издыхал.
Песчаник скинул на грудь очки, настолько неописуемым и фантастически невозможным был пейзаж.
В небе блеснул золотистой чешуей дрон-разведчик, а это говорило о том, что времени у него совсем не осталось. Он ринулся к ближайшему вагону, из которого вывалились ярко-красные огромные туши. Они валялись
Раздался выстрел, грудь одного из пернатых, сидевших на туше, неестественно вздрогнула, выплюнув охапку перьев, и птица, осев, повалилась наземь. Все падальщики разом взмыли в небо.
«Это была чья-то засада. Кто-то столь искусно покусился на богатство жителей блистательного Олимпа», – молниеносно пронеслось у него в голове.
Прожигая воздух, в небе плевался красными лучами дрон-охранник, сопровождавший состав. Он методично уничтожал одного за другим потрошителей.
Юркнув за горящий вагон, песчаник пригнулся и пустился вдоль к концу состава, прочь от перестрелки. Зашипев в воздухе, из-за бархана выскочила ракета и промчалась дугой к дрону, отстреливавшему нападавших. Лазерная канонада, затишье, оглушительный взрыв. Дрон-защитник горящим шаром рухнул вниз. Слышны воинственные одобрительные возгласы.
– Одной проблемой меньше, – перепрыгивая через блестящие останки фюзеляжа, сам для себя сказал песчаник и оказался у последнего вагона. Странно, но вагон был цел, только центральные двери-купе открыты. Внутри гремели, раскидывая ящики с инвентарем и отборно ругаясь…
Песчаник оглянулся, потрошители уже погружали добычу на механические колесницы. Двое уродцев тащили по песку за ноги брыкающееся серебристое тело изящной формы с роскошными золотыми волосами.
Внутри разорванного вагона прогремел выстрел, и из него выскочил взъерошенный потрошитель, гадко скалясь, он тащил в руке тяжёлый овальный предмет с одной лишь выпуклой ручкой.
Времени терять было нельзя, человек в балахоне перескочил через разбросанные похожие на кресла, вдутые внутрь овальной формы полушары, перекатился через спину и, блеснув обоюдоострым ножом, коснулся зазевавшегося потрошителя. Тот обиженно взвизгнул и завалился в награбленную груду вещей, непонимающе вытаращив глаза на жёлтый песок.
Мельком песчаник заметил две борозды следов, уходящие от вагоны в пустошь.
«Кто-то спасся», – подумал он и пустился по следу.
За барханом, вскинув вверх руки, стоял немолодой плотный мужчина, в обтянутом серебристом костюме. У его ног лежала молодая женщина, также в серебристом костюме. Она была без сознания. Наведя на человека арбалет и ехидно улыбаясь, их разглядывал высокий и тощий потрошитель в оборванных штанах и кожаной безрукавке на голое тело с обгоревшими от солнечной активности руками. Он плотоядно облизывал губы, от нескрываемого возбуждения арбалет его трясся.
Тонкий свист пики, и погрузившийся в райскую гавань грез потрошитель, пошатнулся, сделал два неуверенных шага. Черные руки его обхватили торчащее из груди древко с острым наконечником, он присел в коленях и, падая, уткнулся лицом в песок, шумно выдохнув из лёгких последний воздух.
Наступив на тело потрошителя,
Человек в изорванном балахоне, развевающимся обрывками на ветру, на секунду задумался, одернул пику, стряхнув остатки крови и сунул ее в ножны за спину. Оглянулся, быстрым шагом направился в пустошь, подальше от злосчастного места.
Пожилой человек вцепился за его рукав и произнес: «Это все, что у меня есть…»
В его глазах было столько мольбы и боли, что песчаник отвернулся, застыв на мгновение.
Молниеносным движением он очутился у бетонной сваи. Быстро осмотрев ее, достал нож и выковырнул из прогалины небольшого жука бурого цвета. Вернулся к мёртвому потрошителю и посадил насекомое на правое плечо безрукавки, жук недовольно зашевелил длинными усами, ощупывая новую "почву". Затем песчаник подхватил женщину и вместе со стариком они скрылись в лабиринтах пустынных холмов.
***
– Эй, Генри, какого черта ты тут разлегся? Я повсюду ищу тебя… Совокупляешься с песком, поганец? – загоготал над собственной шуткой невысокий, плотный потрошитель с огромной бородой, закрывавшей пол-лица. Он пнул лежащего товарища, но тот не шелохнулся.
– Генри! – снова позвал он чуть тише, и потрепал того за плечо.
– Ай-сс, – тут же вскричал толстяк, резво отдернув ужаленную руку и от жгучей боли прижав ее к животу. Он было ринулся к своим, но споткнулся о раскиданные ноги Генри и упал. Глаза его закатились, а на губах застыла пузырями пена. Кровеносные сосуды быстро распространили нейротоксин насекомого…
***
Ветер жутко завывал в песках, отплясывая безумные хороводы на сопках. Надвигалась песчаная буря. Небо бурлило раскатами и хмурилось. «Это очень хорошо, – рассматривая почерневший небосвод, думал песчанник. – Скорее всего, погони не будет». Он взглянул на своих путников. Женщина все так же была без сознания. Отец положил ее голову себе на колени и нежно гладил. Вероятность, что они выживут втроем в песках, была ровна нулю.
Песчаник никогда не видел, чтобы человек так заботился о другом человеке и переживал за него. Его жизнь была одним сплошным квестом на выживание, где побеждал сильнейший. Каждый поворот судьбы оставлял изящную подспись в виде шрамов.
Он достал флягу сделал несколько глотков и передал ее седовласому. Тот не сделав ни глотка, принялся поить дочь.
Песчаник вышел из развалин – похоже было, что когда-то здесь была АЗС. Большие цистерны валялись с вырезанными боками, словно мертвые огромные рыбы.
Он нагнулся и, быстро перебирая мелкую растительность у стен, принялся внимательно разглядывать ее. Сорвав несколько растений, растер их в ладонях, понюхал. Плюнул и еще раз растер. Вернулся обратно в убежище и приложил травяной мякиш к носу женщины. Он впервые так близко приблизился к ней и смог рассмотреть ее. Она была довольно молода. Спокойное, умиротворенное лицо. Она размеренно дышала, высокая грудь под блестящим серебристым костюмом тихо поднималась и опускалась. Ее кожа была бледной, но чистой и гладкой. Высокие скулы и тонкие темные брови, которые слегка изгибались вверх на концах. Он раньше никогда не видел таких женщин.