Падший
Шрифт:
Впрочем, я бы тоже занервничал, если бы понял, что бездарно сдох в каком-то вонючем лесу. Да еще, являясь сыном богатея. По крайней мере, именно такой вывод следовал из диалога двух мужчин в белых халатах. Похоже, я занял место, которое мне очень подходит.
— Роман Иванович, мы его теряем!!!
Женский голос. Визгливый. Девка орёт где-то рядом. Явно любит драму. Того и гляди разрыдается. Это же больничка,
А, вот…вижу. Бежит рядом с каталкой. Судя по всему, меня везут в палату реанимации… Двадцать пять лет, не замужем. Явно видна аура одиночества. Хм… Проблески алого с примесью черноты… Кружится с женатым взрослым мужиком, значит. Всячески настраивает его на развод. Жене периодически скидывает «компромат». Ой, как интересно… Она ему хотела приворот сделать. Вижу след. Ходила к какой-то доморощенной «ведьме». Или как они тут называют практиков? В интернете, наверное, нашла объявление.
Люди… Какие же смешные, честное слово. Прелюбодеяние, милочка, потом отзовётся на тебе. У женщин, которые спят с чужими мужьями, бывают проблемы с яичниками… А «ведьма» тебя развела. Дура ты неумная. Она сама не знала, что творит. Видимо, каких-то кусков по верхам нахваталась, однако Лицензии, скрепленной кровью, у нее нет. След воздействия вижу, но слишком грубый, топорный и без Печати. Бабка в деревне, наверное, учила «на пальцах».
И это двадцать первый век… Уже давно все приличные практики знают, с кем, когда и каким образом нужно договориться о помощи. А еще, согласно условиям сотрудничества, назначается оплата. И платит точно не практик. Платит клиент. В принципе, девке надо радоваться, что попала на дуру без Лицензии. Иначе уже в списке проданных душ значилась бы.
А так… Ну симпатичная девка. Да. На лице, как и у остальных, маска. Однако мне это совершенно не мешает оценить ее красоту. Я же не глазами смотрю. Аура говорит гораздо больше, чем обычный визуал.
— Василий Петрович, теряем!
Милочка, ты повторяешься. Конечно, вы его теряете, придурки! Мальчишка умер! А я еще не достаточно крепко обосновался в сосуде. Настоящий этот…Забелин…он на данный момент уже где-то в районе Распределителя. Его уже заставляют писать объяснительную за о-о-о-очень большое количество хреновых поступков. Бюрократия, чтоб её.
Пока бодался с призраком, успел оценить масштаб сволочизма пацана. Тот еще мудак. Людишки…что с них взять.
– Черт… Сердцебиение не слышно…давление падает! Василий Петрович!
Да какое, к черту, сердцебиение? Это я просто внутри сосуда возился, пока меня «скорая» в больницу везла и пока в приёмном с рук на руки принимали. Устраивался поудобнее на новом месте. Вот и все. Сердце Забелина вашего перестало биться ровно в тот момент, когда я выпихнул настоящего владельца из тела. Просто их человеческое оборудование считывает мое присутствие как признаки жизнедеятельности.
А сейчас я уморился. Побег был сложным, рискованным… Все могло закончится гораздо печальнее. Хочу поспать.
Поэтому их аппараты показывают остановку сердца. К тому же людишки пытаются реанимировать мёртвое тело. Прямо как в старые, добрые времена, когда дурачок Франкенштейн мечтал воплотить свои фантазии в реальность.
Вот только… Для меня их потуги и все эти меры по спасению жизни похожи на неприятные прикосновения липких щупалец Кракена. Между мной и сосудом уже начала формироваться связь, я чувствую внешнее влияние.
— Маша, дефибриллятор!
Да ладно! Фу! Ненавижу эту штуку. Сейчас будет долбить разрядами прямо по темечку. Сам еще не сталкивался, но кто-то из «младших» рассказывал про эти ощущения. Нет, так дело не пойдёт. Они не дадут мне нормально слиться с телом. Думаю, парень должен окончательно умереть, чтоб от него отстали. Потом, когда отправят в морг, я тихонечко вернусь и сбегу из этой богадельни…
— Рома, разряд!!!
11 апреля, понедельник, 00:30
— Дамы и господа, добро пожаловать в нашу комнату страха…Бу-га-га! Все триллеры и фильмы ужасов непременно имеют сцену, в которой темный коридор подземелья, заброшенного дома, научной лаборатории, бла-бла-бла…подчеркнуть нужное… погружается в зловещий полумрак. На потолке в этот момент обязательно мигает, потрескивая, тусклая лампа. Стоит полная, абсолютная тишина. Она добавляет напряжённости…Ух, ё!
Стёпа Марков выругался, резко замолчал и оглянулся через плечо. Сделал он это, конечно, не просто так. Для подобной реакции имелась вполне весомая причина.
Помещение морга всегда погружено в полумрак. Здесь, в этой части, как правило, находятся те, чья смерть не вызывает вопросов. Вскрытие делать таким «клиентам» не требуется.
Впрочем, чего уж скромничать, конкретно в этой больнице вообще очень редко нужно делать вскрытие. Бомжи участковому неинтересны. Алкоголики тоже. Причина их смерти видна как на ладони.
Местные менты судьбой подобных личностей не озадачиваются, а местные врачи уверены, что работают в самом неблагополучном из неблагополучных районов. В конце концов, нужно заниматься лечением живых, а не выяснять причины гибели всяких мутных граждан.
Именно поэтому администрация больницы считает, что нормальный свет — лишняя деталь интерьера. Экономика должна быть экономной… Ну подумаешь, главврач около недели назад купил себе новую тачку. Ему она, видимо, всяко нужнее, чем покойникам освещение.
Степан, работая в морге без малого десять лет, уже привык, и к этому подземелью, и к здоровому пофигизму администрации. Сколько главврачей прошло мимо? До хрена. Сколько покойников? Еще больше. Чего только Степан не видел. Удивляться перестал давным-давно.