Паэлья от Синей Бороды
Шрифт:
А в жизни он куда симпатичней, красивей, чем в моих фантазиях, основанных на полустертых воспоминаниях об одной-единственной встрече… Медальный профиль с ровным прямым носом. Четко очерченные губы, малиново-сладкие в поцелуях. Большие черные, как маслины, глаза с длинными и пушистыми ресницами.
– Хотелось бы узнать у красавицы, как ей удалось найти такой интересный материал, – с серьезным лицом спросил у меня гость. А глаза смеются. И непонятно, на самом деле так уж важен ему мой ответ, или это просто предлог для беседы.
– Кошка помогла, уронила со шкафа пакет с вырезками, – коротко ответила я и невинно спросила: – А эти газетные
– Ну что вы, красавица, не мог оторваться от прочтения! Было так интересно, что мой рабочий день закончился утром, а не вечером, – задорно засмеялся он. – Полицейские – очень любопытные персоны. А уж если есть возможность воспользоваться компьютерной базой, проверить некоторые имена из газетных статей. Ну просто так, из любопытства… Такие вещи интересные можно обнаружить! Например, что человек, о котором говорится в статье, все еще подозревается в совершенном восемнадцать лет назад убийстве жены и ее любовника. И что приписывают также этому сеньору Родриго дружбу с другим уважаемым сеньором, известным как «Консул» и виртуозный изготовитель фальшивых документов. А если сложить некоторые вещи вместе, например встречу вашего мужа с сеньором Санчесом, которого он назвал «Консулом», а тот, с ваших слов, упомянул в разговоре некоего Родриго… Незначительное совпадение, но попавшее в цель. И еще стоило задуматься над тем, что брак ваш существует всего ничего, а муж вовсю афиширует документ о вашем психическом нездоровье… Непонятно. Женился на сумасшедшей? Но зачем? Какой интерес в этом? Или, скорей всего, документ фальшив, ведь на получение подписи судьи, удостоверяющей вашу несамостоятельность, требуется порой немало времени. Ну, в общем, красавица, ниточек много, если потянуть за любую из них, потянутся и другие. Что-то вы еще и про оружие в комиссарии рассказывали? На ружье разрешение может быть у многих, но вот разрешение на ношение пистолета по нашим законам… Только у некоторых лиц, например у полиции. Ваш муж ведь не полицейский, верно? Да, и спасибо за любопытное упоминание о скрываемом верхнем этаже в доме… Интересный подарок там был спрятан!
– Это вам спасибо! – с чувством поблагодарила я парня, который в моих мечтах теперь еще будет фигурировать и как спаситель. Ох, Дашка…
– Не за что! – невинно захлопал он пушистыми ресницами. – Если вдруг найдете еще подобную историю, обращайтесь.
– Надеюсь, не найду, – искренне ответила я, а он опять рассмеялся. И уже потом серьезно спросил:
– У вас действительно все в порядке? Если вам требуется помощь…
– Нет-нет, спасибо. Все хорошо, мне помогает моя знакомая. Я как раз сейчас ее и жду.
Глупая! Кто тебя тянет за язык: «нет-нет, помощь не нужна»? Не по жанру! Верка, узнай об этом, перестала бы со мной общаться как с безнадежной дурой.
– Ну если так… – развел руками с видимым разочарованием парень и встал. – Я должен идти, красавица. Работа! Но я верю, что мы еще встретимся, правда?
Я пожала плечами, выражая этим некоторое сомнение.
– Когда вы уезжаете? – спросил он.
– Скоро. Не знаю когда, но скоро.
– И не останетесь в Испании на Рождество? Это праздник, вы должны быть на нем!
– Хорошо, может быть, – улыбнулась я.
– Значит, мы увидимся на Рождество! – задорно пообещал он. – Я вам позвоню!
– У меня нет телефона…
– Как это нет, Дашенька? – громко возмутилась вошедшая
И она с готовностью продиктовала номер моему «герою».
– Увидимся! – весело махнул он мне на прощанье. – На Рождество!
И когда за ним почти закрылась дверь, я вспомнила о главном. О том, что так и не знаю до сих пор его имени.
– Как зовут вас? – крикнула я ему вдогонку.
Дверь приоткрылась, и парень на мгновение заглянул в палату.
– Даниэль. Меня зовут Даниэль. Или – Дани.
– Какой симпатичный молодой человек! – с намеком сказала Любовь Федоровна, когда за Даниэлем-Данилой закрылась дверь. Я ничего не ответила и лишь мечтательно улыбнулась.
Эпилог
Рождество я встретила в шумной и большой семье Даниэля. Поначалу я жутко стеснялась, потому что мне пришлось знакомиться со всеми его близкими – родителями, старшей сестрой, ее мужем, двоюродной сестрой, тетушкой, дядюшкой и еще какими-то знакомыми, которых я не запомнила, но которые пришли в большой дом родителей Даниэля на рождественский ужин. Однако, погрузившись в атмосферу доброжелательности и искреннего интереса ко мне, я быстро забыла о стеснении. И уже помогала маме Даниэля на кухне раскладывать по тарелкам обязательные на рождественском ужине сладости, в то время как он сам рассказывал всем желающим (а ими оказались все без исключения) нашу историю знакомства.
Сразу же после Рождества я уехала, вернулась в свою родную Москву. Но, встречая Новый год дома, я по испанской традиции под бой курантов съела двенадцать виноградин – на счастье. Отправляя в рот ягоды, я думала о Даниэле, который в отличие от меня в эту новогоднюю ночь работал. Что поделать – издержки его профессии. Но я знала, что, когда проснусь поздним постпраздничным утром, в электронном ящике меня будет ждать письмо от него. За эти три дня нашей разлуки он написал мне уже шесть писем – по два каждый день.
И еще: заканчивая свой рассказ, я не могу не упомянуть о некоторой странной вещи, произошедшей со мной в канун Нового года. Даниэль в одном из писем мне написал, что в старом доме Антонио нашли умершую от старости, а может быть, и по какой-то другой причине белую кошку. По всей видимости, это была моя знакомая киска с разноцветными глазами. И в этот же день, когда я моталась в предпраздничной суете по торговому центру в поисках недостающих для ужина продуктов, ко мне вдруг подошла молодая жещина, одетая в старомодное драповое пальто с меховым воротником.
– Спасибо тебе, – тронула она меня за руку холодными как лед пальцами. – Теперь я спокойна.
И прежде чем я успела как-то отреагировать на эту странную встречу, она уже растворилась в толпе суетившихся в предпраздничной горячке покупателей. Женщина, с которой мы были так похожи, как родные сестры и отличались лишь цветом глаз. Один глаз у нее был голубой, как у меня, другой – светло-карий.
…В новогоднем письме, которое я получила утром первого января, Даниэль к поздравлениям сделал приписку, что решил приехать в Москву. Может быть, в начале февраля. Он уже попросил шефа о неделе отпуска. Буду ли я рада его видеть? – застенчиво спрашивал Даниэль меня.
Буду. Конечно. Его приезд – самый чудесный подарок, о котором я не осмеливалась думать. Он приедет, верю, знаю. Но это уже будет другая история.