Пахан
Шрифт:
– Хороший домашний вино, совсем дешево, покупай!
Вспомнив, что Федот любит выпить, Елена подошла поближе. Кавказского вида торговец в пропотевшей рубашке громко расхваливал свой товар, рядом с ним выстроились глиняные, переплетенные сеткой кувшины.
Нарбек Тимурханов, завидев женщину, фотографию которой ему показывали десятки раз, внутренне напрягся и только огромным усилием воли ухитрился сохранить безмятежное выражение лица. «Главное – спокойствие, – мысленно твердил он. – Нужно сохранять полное спокойствие!».
Тимурханов
– Увиливать, падла, вздумал?! За нос нас водить! Не хочешь работать – выкладывай отступного: двадцать тысяч долларов! Ах нету! Ну тогда кончим вместе с семьей! Не хочешь?! Хорошо, мы люди гуманные. Выполнишь маленькое порученье и свободен!
«Маленькое порученье» заключалось в том, чтобы продать определенной женщине кувшин домашнего вина, внешне ничем не отличающийся от остальных, которыми его щедро снабдили люди Князя. Что в кувшине, Тимурханову знать не полагалось, да он и не настаивал.
– Смотри не перепутай! – напутствовал Нарбека Мотя. – Живьем в землю закопаю!
Три дня парился Тимурханов на рынке, и вот повезло! Женщина пришла!
– Хороший, хороший вино! – цепенея от ужаса, распинался он перед Еленой. – Беры, не пожалеешь!
– Дай попробовать! – попросил один из телохранителей.
– Па-жалуйста! – расплылся в насильственной улыбке Нарбек, протягивая бандиту другую бутыль.
Тот глотнул, подождал, пока вино провалится в желудок, и блаженно улыбнулся:
– Клевая штука! Советую купить, Елена Васильевна! Федоту понравится.
– Пожалуй, – согласилась женщина, и Тимурханов неуловимым движением (сказывалась выучка профессионального афериста) извлек из-под прилавка другой кувшин, тот, который приказал Мотя.
Едва Елена покинула рынок, Нарбек сломя голову бросился к телефону-автомату.
– Сделал все как велели, – заикаясь, лепетал он в трубку. – Теперь мне можно уехать?
– Да.
– А жена, дети?!
– Получишь в целости и сохранности!
Вечером Елену навестил Федот. Достать козла Князя до сих пор не удалось, и посему он пребывал в скверном расположении духа. Надо же! Сцепиться не на жизнь, а на смерть со старым другом! Впрочем, другом ли? Федота вновь обуяли сомнения в личности Князя, которого он знал много лет. Имелось в теперешнем Князе нечто неуловимо чужое, странное, незнакомое.
– Федечка приехал, – радостно защебетала Елена при виде любовника: – Наконец-то! Я так соскучилась! Сейчас ужинать будем – и сюрприз!
– Какой?
– Домашнее вино!
– Что-о?! – насторожился Федот. – Где взяла, кто прислал?!
– Да никто, успокойся! На рынке купила!
– Я же запретил тебе выходить из
Во-первых, он успел здорово привязаться к ней, а во-вторых, очень любил домашнее вино: легкое, приятное на вкус и не оставляющее после себя похмелья.
– Больше так не поступай, – с напускной строгостью сказал он. – Из дома ни на шаг! Князь, сука, знает, что ты мое слабое место!
Елена тем временем быстро накрыла на стол: зелень, фрукты, блюдо с дымящимся мясом. Посредине она торжественно водрузила злополучный кувшин, уже открытый. Рядом поставила два хрустальных бокала.
– Покушаем и в постельку! – мурлыкала женщина. – В постельку, мой котик!
Розовое прозрачное вино, булькая, наполнило бокалы. Федот поднял руку, но тут зазвонил радиотелефон.
– Слушаю, – сказал он в трубку, ставя бокал на стол. – В чем проблема? Ясно! Ага! Нет, нет... Естественно... Сколько?.. Гм, неплохо!..
Елена скорчила недовольную гримаску. Вот вечно так! Даже рядом с ней ни секунду не может забыть о работе. В постель с собой таскает этот проклятый телефон, в сортире с ним не расстается. Неужели нельзя хоть на минуту отвлечься от дел? «Работа в первую очередь», – любил повторять Федот. А ей не нравилось быть «во вторую очередь». Да и сотрудники его хороши! Трезвонят и днем и ночью! Идиоты! Окончательно рассердившись, женщина искоса взглянула на Федота, намертво прилипшего к трубке. Окружающий мир для него, похоже, перестал существовать. Глаза смотрели в пустоту. Рот изрыгал короткие реплики: «Да... Да... Нет... Почему?... Я так не считаю... Подумаю...»
«Черт с тобой! – в сердцах решила Елена. – Начну сама!» Она решительно взяла бокал, и хотя не особенно любила спиртное, залпом выпила. В ту же секунду перед глазами вспыхнуло белое пламя, мучительный спазм боли скрутил желудок, в ушах зазвенели колокола, тело обмякло, перестало слушаться. Елена попыталась позвать на помощь, но получился лишь нечленораздельный хрип. Вместе со стулом женщина рухнула на пол и увидела прямо перед собой длинный тоннель. Елена пошла по нему... Заслышав грохот и хрип, Федот обернулся, выронил телефон и на секунду оцепенел. Лицо Елены налилось синевой, в уголках губ пузырилась пена.
– Врача! – опомнившись, закричал он. – Срочно врача!
Но было поздно. Женщина умерла...
– Сильнодействующий яд, – уверенно сказал один из приближенных, в свое время почти закончивший медицинский институт. – Ее не спасти!
– Нет! Нет! Нет! – рыдал Федот, тряся за плечи мертвую любовницу. – Не верю! Леночка, милая, очнись!
Врача все-таки пришлось вызвать: для Федота, находившегося на грани безумия.
Его с трудом оттащили от трупа и, крепко держа за руки, вкололи дозу сильнодействующего снотворного, потом еще одну. Тогда Федот перестал сопротивляться и забылся тяжелым сном.