Пакт Молотова–Риббентропа – детонатор мировой войны или шаг к Победе 1945 г.?
Шрифт:
Таким образом, договорные обязательства касались не только отпора покушениям третьей державы на захват Кореи или Китая. Они предусматривали также «право» на противодействие любым попыткам третьей державы – предположительно, России – «угрожать интересам» Японии или Англии в этих двух странах Восточной Азии.
Все японские броненосцы были построены в Англии.
Англия формально соблюдала нейтралитет в Русско-японской войне, но, по мнению автора, именно позиция Англии стала одним из главных факторов поражения России.
Беспрецедентным в истории военного морского права стал провод британскими
Англия, угрожая войной, не позволяла русским крейсерам захватывать корабли с оружием, идущие в Японию.
В ноябре 1904 г. в Англии и США был размещен новый японский заем – на 60 млн долларов, – тоже из 6 %. В марте 1905 г. последовал третий англо-американский заем, уже на 150 млн долларов и всего из 4,5 %, но опять-таки под конкретное обеспечение – на этот раз доходами от табачной монополии. Наконец, в июле 1905 г. Япония получила четвертый заем – снова 150 млн долларов из 4,5 %.
В итоге Россия была наголову разгромлена на Дальнем Востоке, и русское правительство, желая взять реванш, обратило свои взгляды на Запад. И тут Лондон достал из кармана пряник.
18 (31) августа 1907 г. на яхте, стоявшей в четырех верстах от полуострова Гангут, Николай II и британский посол Артур Никольсон подписали соглашение о разграничении сфер влияния двух стран в Персии, Афганистане и Тибете. Причем Россия пошла на гораздо большие уступки, чем «коварный Альбион».
28 мая (10 июня) 1908 г. в Ревель прибыла королевская яхта «Виктория и Альберт» в сопровождении внушительной британской эскадры. После салюта от борта яхты отвалил баркас, на котором находилась королевская чета – Эдуард VII и Александра Датская. На борту яхты «Полярная звезда» их приветствовали Николай II и Александра Федоровна. Зная пристрастие русского императора к униформам и различным регалиям, Берти произвел Ники в чин адмирала британского флота. Царю преподнесли красивый мундир и морскую саблю образца 1827 г., чем несказанно порадовали нашего самодержца. В ходе королевского визита было на высшем уровне согласовано создание Антанты – союза, направленного против Германии.
Так Лондон нашел себе союзников для нападения на Германию.
В 1900 г. британское правительство приняло решение напасть на Германию. Предвижу обвинения оппонентов в бездоказательности. Увы, доказательства у меня железные, как в переносном, так и в буквальном смысле, – реформы в британском флоте.
С 1860 по 1900 год Англия в десятках баз, расположенных во всех частях света, содержала сотни боевых кораблей, большинство из которых были устаревшими. Лорды Адмиралтейства готовились к крейсерской войне с Россией и Францией. В такой ситуации и старые броненосные корабли были способны защитить порты в британских колониях, разбросанных по всему свету.
А в 1900 г. британское правительство начинает подготовку к морской войне с Германией в Северном море и проливе Ла-Манш. Соответственно, начинается резкое сокращение кораблей в дальних морях. Так, в 1903–1905 гг. британский флот в китайских водах был сокращен с 25 до 10 кораблей. Остальные сданы на лом.
Всего же в 1900–1905 гг. было списано 154 корабля. Число британских флотов сократилось с 9 до 5. Число эскадренных
Итак, начало «Великой войны» было предопределено на Даунинг-стрит и в британском Адмиралтействе еще в 1900 г.
А кому могла быть выгодна «Великая война»?
Австрийским генералам и группе банкиров захотелось после Боснии и Герцеговины присоединить к своей лоскутной империи еще и Сербию. Замечу, что от южной границы Сербии до Дарданелл всего 300 км, а до Эгейского моря – только 50 км.
Французы уже сорок с лишним лет мечтали о реванше за 1870 год и жаждали отторгнуть от Германии Эльзас и Лотарингию.
Англичане боялись за свои колонии, страдали от конкуренции мощной германской промышленности, а пуще всего опасались быстрого усиления германского военно-морского флота. Германские линкоры имели лучшую артиллерию, броню и живучесть, чем британские, а по числу дредноутов обе страны должны были сравняться к 1918–1920 гг.
Германия желала обуздать французских реваншистов и с вожделением поглядывала на огромные британские колонии, над которыми «никогда не заходило солнце».
Таким образом, в 1914 г. война отвечала насущным интересам всех великих европейских держав, кроме России.
Ввязавшись в войну, ни царь, ни его министры и генералы так и не определили целей войны. Повторяю, речь не идет о том, что эти цели были реакционны или заведомо неосуществимы. Реальных планов не было и в помине. Дело в том, что ни царь, ни министры не сумели сформулировать будущее «объединенной» Польши после победы над Германией и Австро-Венгрией. Вариантов, включая официальные высказывания Николая II, командующего русской армией великого князя Николая Николаевича, а также министров иностранных дел, хватало, но все они были противоречивы и неопределенны.
В 1916–1917 гг. русские войска захватили изрядный кусок турецкой территории, включая города Трапезунд, Эрзурум, Эрзиджан, Битлис и др. И опять царь, министры и генералы не знали, что с ними делать.
Захватили у Австрии временно Галицию, и опять же вопрос – то ли присоединять ее к будущей Польше, то ли делать российской губернией, то ли дать Малороссии автономию и включить в оную Галицию? Как говорится, «легкость в мыслях необыкновенная».
А что делать с Проливами после победы? Еще незабвенный Федор Михайлович Достоевский писал: «И еще раз о том, что Константинополь, рано ли, поздно ли, а должен быть наш».
В ноябре 1914 г. вице-директор МИДа Н.А. Базили составил секретную записку «О наших целях в Проливах». Там говорилось:
«Стратегическое значение Проливов – контроль за прохождением судов из Средиземного моря в Черное и обратно… Проливы – прекрасная оперативная база для действий флота в Средиземном и Черном море…
…Полное разрешение вопроса о Проливах возможно только путем непосредственного утверждения нашей власти на Босфоре и Дарданеллах с частью Эгейских островов и достаточным Hinterland‘ом (прилегающие районы. – А.Ш.), чтобы владение ими было прочным. Только такое решение… – одно соответствует нашей великодержавности, давая нам новое средство к расширению мирового значения нашего отечества».