Палач мафии. А теперь Горбатый!

Колычев Владимир Григорьевич

Марина разволновалась. Потянулась к бутылке. Сделала несколько больших глотков. Закурила.

– Роберт меня тоже ревнует... Хотя раньше я думала, что не ревнует. Ага, как бы не так!.. Он меня страшно ревнует. Страшно – в прямом смысле... Кирилл, ты должен знать, что это он убил моих любовников...

Это признание чужой вины и обвинение. И хорошо, если у Марины есть доказательства... Сама она вряд ли причастна к убийству. Иначе бы не стала предупреждать Кирилла об опасности...

А может, это всего лишь игра? Своего рода ритуал? Она

предупредит его, а потом появится таинственный уродец, и они вместе начнут рвать Кирилла на части... На всякий случай нужно быть наготове.

Кирилл сунул руку под подушку. Но пистолета там не обнаружил... Неужели Марина перепрятала его? Если так, то его опасения на ее счет небезосновательны. Но и обличать ее он не имеет права. Сначала он должен хотя бы выслушать ее.

– Одного застрелили, а другого зарезали ножом... Ты слышал про Георгия. Но не знаешь про Олега... Хотя какая разница, знаешь ты их или нет?..

– Ну, почему, хотелось бы узнать... Может, на том свете придется встретиться...

– Кирилл, я с тобой серьезно, а ты все шутишь... Чокнутый ты какой-то. Роберт тебя убить может, а тебе хоть бы хны...

– А что он может мне сделать?

– Он?.. Не знаю... Но что-нибудь сделает...

– Он кто такой вообще? Чем занимается?

– Кирилл, я этого не знаю. Я, честное слово, не знаю... Но у него много денег. И я так подозреваю, что у него есть возможность убить даже тебя...

– Почему даже?

– Ты же профи. Тебя не так просто убить... Но я все равно боюсь. И за тебя боюсь. И за себя... Я Роберта боюсь...

– Он что, такой страшный?

– Как раз наоборот. Он добрый. Заботливый. А вся его жизнь – чисто для меня...

– Только его нигде не видно... Сказка есть такая. «Аленький цветочек» называется. Чудовище, которого нигде не видно. И красавица купеческая дочь...

– Кирилл, ты даже не представляешь, как точно ты сказал... Красавица должна полюбить чудовище. Тогда оно станет красавцем-принцем... Роберт красавцем не станет. Зато он стал принцем. Или что-то в этом роде... Но я его не полюбила. В принципе могла бы. Но не полюбила...

– Как можно полюбить чудовище? Ты говоришь, он добрый, заботливый. А двух твоих любовников – кх-х, кх-х, и нету...

– А они сами во всем виноваты, – неожиданно заявила Марина.

– В чем?

– Ни в чем, – стушевалась она. – Или виноваты. Но только в том, что спали со мной...

– Получается, я тоже виноват...

И возможно, Роберт знает об этом. Судя по всему, он держит ситуацию под контролем. И знает каждый шаг Марины. Возможно, он сейчас наблюдает за ними. Слушает их разговор...

– Я тоже виновата...

– Но тебя-то он не тронет.

– Не тронет... Но мне все равно страшно. Роберт – страшный человек...

Новая порция хмельного легла на старую – Марину развезло. Язык заплетался, глаза слипались.

– Я еще могу его понять, если он убьет тебя...

– Спасибо, вы очень добры...

– Нет, я серьезно. Он мужчина, ты

мужчина. Вы сами там... сами там должны разобраться... Нет, мне жаль Олега. И Гошу жаль. И Роберта я осуждаю... А может, и не осуждаю... Но я его понимаю. Он же мужчина. Хоть и горбун, но мужчина... Ты же знаешь, чем отличаются мужчины от самцов? У мужчины есть деньги, а у самцов их нет...

– Значит, я самец.

– Да ты не придирайся. Ты – не самец. Ты – мужик. Натуральный мужик. Все в тебе хорошо...

– Только денег нет...

– Денег?.. Ик... Денег нет... Деньги у Роберта есть... Ик... А еще он сильный. Очень сильный. Уважаю... Ик... Очень уважаю... И ненавижу... Ик... Знал бы ты, как я его ненавижу! И никогда... Никогда его не прощу...

Марина засыпала. Но что-то всколыхнуло ее изнутри. Глаза раскрылись, язык перестал заплетаться.

Она уставилась на Кирилла. Но при этом совершенно его не замечала.

– Я все могу ему простить... Даже Гошу. Даже Олега!.. Но ты не знаешь, что Роберт со мной сделал! Знаешь, что?.. Он меня подставил, вот что!.. Я все потеряла. Квартиру, машину, деньги... А-а, это все ерунда... А вот то, что меня в какую-то яму запихнули да пахать заставили... Да я как проклятая махала! На меня четыреста тысяч долга навесили. Мне сто лет нужно было, чтобы отработать. И я отрабатывала. Да я сдохнуть мечтала, понял! Живьем бы в могилу легла... Хотя то и была могила. Меня заживо похоронили, понял? Я в аду была, понял?.. Похоронили меня. А потом откопали. Роберт меня похоронил, понял? А потом сам же откопал, понял?.. Дом вот подарил, все такое... Да в гробу я его видела вместе с его домом! Будь он проклят, этот чертов горбун!

Значит, Роберт – горбун. Не карлик, а горбун. Такое же злобное существо, как гоблин...

Соболев хоть и подонок, но Кирилл ему верил. Поэтому знал, что не Олег Арсеньев подставил Марину. Не он... Значит, горбун. Точно, горбун... Каков ублюдок!..

Марина еще может простить ему два трупа. Как-никак она женщина. А во всех женщинах где-то глубоко внутри сидит средневековая королева, которой нравится, когда рыцари дерутся из-за нее... Но зато она не сможет простить Роберту то, что он втоптал ее в грязь...

Только одно непонятно. Как мог Роберт бросить ее под груду похотливых кобелей, а после этого ревновать ее к любовникам? Он швырнул ее в бездну разврата, а после этого требует от нее непорочности. Да, этот горбун урод – и физически, и морально...

Горбатого только могила исправит... Но до него еще добраться нужно.

А потом Кирилл – не Робин Гуд. Он – мент. И должен действовать в рамках закона. Он не имеет права загонять горбуна в могилу.

Он должен привлечь его к уголовной ответственности. А как это сделать, если нет убедительных доказательств его вины? Да и самого горбуна нет. Видно, он понял, что рано или поздно стрелки покажут на него. Поэтому он и спрятался, затаился. А если все-таки удастся вытащить его из норы, где улики?.. Их еще надо найти.