Палачи
Шрифт:
Котко, пожалуй, неплохо играл в покер. Ни единая лицевая мышца не дрогнула.
– Не думаю, - сказал он спокойно, - что нашим норвежским друзьям понравилось бы словцо "норски".
– Тьфу! Да я сам по батюшке свенск, и норсков могу называть как захочется! Наши страны долгие столетия по-соседски драли друг друга за вихры. Норвежцы со злости собственный язык искорежили, чтоб он хоть немного отличался от шведского! Любопытствуете, мистер Котко? Тогда начинаем краткую ознакомительную лекцию касаемо исторических связей и раздоров между норсками и свенсками. Норвегия вошла в состав Королевства Шведского
Котко отвесил мне здоровенную оплеуху.
– Не люблю ни шуток, ни шутников, - повторил он.
– Олух, - ответил я насколько мог добродушно.
– К чему обзаводиться новыми смертельными врагами, если старых полным-полно, и с минуты на минуту они могут вцепиться вам в глотку, а? Заметьте, о некоторых, наиболее страшных и неумолимых, вы даже не подозреваете!
Крепыш отказался проглотить наживку, я бойко продолжил:
– Совершите первый осмысленный шаг. Изучите-ка попристальнее лежащую на столе галиматью. Или сначала требуется отлупить кого-нибудь? Милости просим, противиться не буду.
С минуту Котко созерцал меня безо всякого определенного выражения.
– На столе, - сказал он, - действительно галиматья, полная галиматья, и ничего помимо галиматьи. Настоящие документы, настоящие чертежи - где они?
Я покосился на Денисона.
– Твой покровитель вообще умеет слушать? Или просто ушей по утрам не промывает? Поспешно сделал полшага назад.
– Английским языком повторяю: не было никаких подлинных, настоящих бумаг! Не было сведений! И никто в правительстве никогда не дал бы официального разрешения обворовывать союзную страну! Все, что когда-либо вообще наличествовало в этой сумасшедшей затее, покоится у вас под носом, на столешнице! Посмотрите пристальнее, ведь, по словам Денисона, вы с проворством лингвистического гения изучили норвежский... Или надобно стать на колени, чтоб вы соизволили шевельнуть своими ослиными извилинами? Используйте серое вещество, как выражался Эркюль Пуаро.
– Заткнись, - прервал Котко.
– Слушаюсь.
– Иди сюда.
– Повинуюсь.
Удара не воспоследовало.
– Будь любезен, объяснись, а я спокойно выслушаю.
Неторопливо и осторожно, дабы не всполошить ненароком Поля Денисона, помнившего о пистолете, засунутом в левый носок, я обогнул письменный стол. Остановился подле Котко. Указал на первую попавшуюся колонку цифр.
– Что это значит, мистер Котко?
– Ничего.
– Рядом начертаны разъяснения. Что значат они? А?
– Ты же сам владеешь языком.
– Не в такой степени, чтобы читать ученые или псевдоученые трактаты. Переведите, пожалуйста.
– Хорошо. "Барьерная плотность равняется девятистам восемнадцати десятитысячным долям процента".
– И?
– Всю жизнь занимаясь нефтяными разработками, - процедил смуглый миллионер, - я не слыхал о барьерной плотности. Это свинячья чушь. Равно как и все прочее. Кстати, если на то пошло, плотность измеряется не в процентах, а в единицах массы и объема, к примеру: столько-то граммов на кубический сантиметр. Хотя бы в школе учился, Хелм?
– Некоторое время.
Озадаченный, загнанный в тупик, миллионер заговорил почти по-людски:
– Все эти паршивые примечания состряпаны, как стишок "Тарбармошки" из "Алисы в Зазеркалье".
– То есть, - подхватил я, - некто задал себе известный труд, чтобы состряпать их. Ведь и бессмысленные стишки единым махом не напишешь... "Розгрень, юрзкие хомейки просвертели весь травас..." Помните? Ведь гораздо проще и легче было бы передрать несколько десятков страниц из норвежского научного журнала. Понимаете? "И айяют брыскунчейки под скорячий ры-чисжас..." Тарбармошки нелегко сочинить, они требуют живого и прилежного воображения, милостивый государь. Взгляните на сей чертеж - говорит о чем-то?
– Чертеж подробный. Только устройство загадочное. Бессмысленное.
Времени гоготать не было, я попытался подавить неудержимый приступ смеха, но все же прыснул.
– Что веселит вас?
– полюбопытствовал Котко недобрым голосом.
Повесть уморительная и долгая.
– Изложите вкратце. Вам знакомо это приспособление?
– Да, сэр.
Можно запустить иголку в самое уязвимое и чувствительное место, если загодя вымолвить "сэр" или "милостивый государь".
– Да, сэр. Точнее, ведомо, когда создано, зачем, и где применялось.
– Где?
– рявкнул Котко.
– Во Флориде, годочек-другой назад. Разрешите краткий экскурс в тамошнюю историю. Существовала чудесная, изумительно пронырливая и назойливая организация, именовавшая себя Защитниками Окружающей Среды, сокращенно ЗОС. Они стремились поддерживать чистоту водную, земельную и воздушную, что весьма похвально, если по чести да по совести. Но любое дело надлежит вершить с умом и расчетом. Эти же экологические бюрократы учинили сокрушительную атаку не на огромные приморские фабрики, не на скотски большие танкеры, каждый месяц бьющиеся у побережий и отравляющие разом пол-океана... Отнюдь нет. Они обрушились на людей, владевших прогулочными катерами да яхтами - вы не ослышались: парусными, экологически безвредными яхтами.
– Покороче, пожалуйста, - бросил Котко.
– Попытаюсь. Мерзавцы установили, что человеческие экскременты, летящие за борт с нескольких десятков тысяч подобных судов, представляют наигрознейшую опасность для жизни на земле, и не должны выбрасываться прямо в воду.
– Живее!
– Слушаюсь. Это в то время, как сотни тысяч китов, дельфинов и тюленей - уж не говорю о несчетных мириадах рыб - от акулы до кильки - возмутительным и наглым образом превращают океаны и моря в бескрайние отхожие места... В то время, как любой ублюдочный город использует прибрежные воды в качестве удобной выгребной ямы!.. Простите, сэр, я увлекся.
– И?
– И ЗОС обязала каждого катерника или яхтсмена установить на борту специальный гальюн...
– Что установить?
– Для человека сухопутного - сортир. Говорю "специальный", ибо вместилище дерьма опечатывалось при выходе из гавани особой службой, а по возвращении печать проверяли и владелец суденышка терпеливо ждал, пока настанет его черед опорожнить упомянутое вместилище в назначенные для этого береговые емкости. Во Флориде уйма парусных лодок и моторных катеров, дожидаться доводилось немало. А в море шныряли патрули на скутерах - и не дай Бог, кого-либо замечали справляющим нужду прямо через поручни! Лицензию •отбирали.