Паладин душ

Буджолд Лоис Макмастер

Справа, там, где дорога поворачивала на Оби, она видела, как джоконцы ставят лагерь в ореховой роще, как раз вне зоны поражения стрел и катапульт. Появлялись палатки, лошадей сгоняли в ровные линии. В дальней части рощи слуги, некоторые из которых были одеты в форму носильщиков паланкина, ставили большие зеленые шатры. Слева, в долине, идущей вдоль реки, появилась новая колонна воинов, направляющаяся к стенам замка. В ее обозе несколько солдат уже притащили за собой ворованных овец и другой скот и передали кашеварам этот обед с копытами.

Вдалеке местность казалась удивительно мирной –

пустой, – понадеялась Иста. Горело только два амбара, которые, видимо, стали местами последнего отчаянного сопротивления. Враг не сжигал – или пока не сжигал – поля и посевы. Быть может, он предполагал заполучить их урожай? Третья колонна, судя по всему, заняла позицию с другой стороны замка, вдоль хребта.

Мост замка был поднят, ворота закрыты. По ту сторону глубокой расщелины, которая проходила вдоль стены, обнажив голову, стоял джоконский офицер-парламентер. В этот жаркий день голубой флаг, говоривший о цели его прихода, безвольно свисал с древка копья, которое он сжимал в руке. По обе стороны от него расположились два стража, одетых в кольчуги, поверх которых были накинуты плащи цвета морской волны.

Офицер-парламентер поднял голову, и у Исты перехватило дыхание. Там внизу стоял тот же переводчик, что был среди тех солдат, что бежали из Раумы. И эта его новая должность парламентера награда или наказание? Он Исту не заметил, потому что она наблюдала за происходящим через амбразуру; но, судя по тому, как тревожно расширились его глаза, он узнал в Эрисе того безумца с мечом, который чуть не отхватил ему голову. Каменное выражение, застывшее на лице Эриса, не позволяло понять, было ли это узнавание взаимным.

Джоконец облизнул губы и откашлялся.

– От имени князя Сордсо я пришел к замку Порифорс под флагом переговоров, – громко начал офицер на чистом ибранском. Он вцепился в голубой флаг, словно в щит, и сапогом вбил тупой конец древка поглубже в иссушенную землю. Считалось, что застрелить вестника – плохой тон, это не одобрят ни командование, ни товарищи. Однако с точки зрения парламентера – весьма слабое утешение. – Вот требования князя Джоконы…

– Тебя не беспокоит, кватернианец, – Эрис перебил его заученную речь, – что твой князь превратился в одержимого демоном мага? Будучи благочестивым человеком, разве ты не должен его сжечь, вместо того чтобы подчиняться ему?

Стражники никак не отреагировали на это замечание, и у Исты появилась мысль, что их избрали на эту роль за незнание ибранского. По лицу офицера мелькнула тень; он, наверное, в общем готов был признать, что в словах врага есть доля правды, но вместо этого резко ответил:

– А вы, говорят, умерли уже несколько месяцев назад. И ваши войска не беспокоит, что ими командует ходячий покойник?

– Видимо, нет, – отрезал Эрис. Он не обратил внимание на то, что среди стрелков, сгрудившихся у него за спиной, послышался шепот. Во взглядах, которыми они обменялись, можно было прочесть целую гамму эмоций, начиная от неверия, тревоги и удивления; один из арбалетчиков даже тихонько охнул. – Но зато я знаю, что для вас я представляю некоторую сложность. Как, в конце концов, вы убьете меня? Даже для мага это станет весьма сложной задачей.

Сделав над собой усилие,

офицер-парламентер вернулся к заученной речи:

– Вот условия князя Джоконы. В качестве залога вашего сотрудничества вы обязуетесь выдать нам вдовствующую рейну Исту. Все офицеры и солдаты гарнизона должны сложить оружие, выйти из ворот и сдаться на нашу милость. Выполните эти условия, и вам сохранят жизнь.

– Уж не для того ли, случайно, чтобы отдать в пищу демонам? – пробормотал ди Кэйбон, скорчившись у амбразуры, расположенной чуть поодаль.

«Гораздо более милосердная судьба, – не могла не подумать Иста, – чем та, что обычно ожидает служителя Бастарда при встрече с разгоряченными солдатами-кватернианцами».

– Ступай прочь, джоконец, не вынуждай меня плюнуть в тебя, – заявил Эрис.

– Молю вас, лорд Эрис, поберегите слюну. Я слышал, что в скором времени такую жидкость найти будет крайне сложно.

Как раз в этот момент на парапет поднялся Иллвин и, услышав эту перепалку, кисло усмехнулся. Он мимоходом взглянул через плечо Исты на растущий вражеский лагерь. Эрис посмотрел на брата сверху вниз; Иллвин оперся на стену у ног марча и окинул взглядом парадный двор. Тихим голосом, чтобы джоконцы ничего не слышали, он доложил:

– Они добрались до обоих баков. Из них течет, словно из решета. Я отправил людей искать хоть какие-нибудь уцелевшие емкости и попытался заделать бреши парусиной, чтобы хоть как-то замедлить поток. Но ничего хорошего не вышло.

– Хорошо, – так же тихо откликнулся Эрис. Повысив голос, он обратился к парламентеру: – Мы, конечно же, отказываемся выполнять ваши требования.

Парламентер мрачно и удовлетворенно склонил голову, словно именно это и ожидал услышать:

– Милосердие князя Сордсо и вдовствующей княгини Джоэн больше, чем вы того заслуживаете. Они дают вам день на размышления. Завтра я снова приду сюда, чтобы услышать ваш новый ответ. Если, конечно, вы сами раньше не пришлете за мной.

Поклонившись, он начал пятиться, стражи прикрывали его; он отошел на приличное расстояние, прежде чем осмелился повернуться к Порифорсу спиной.

Это не просто ожидаемый ответ: это скорее желаемый результат.

– Что будет дальше? – обеспокоенно спросил ди Кэйбон. – Штурм? Они действительно выждут день?

– Я не стал бы им доверять, – заметил Эрис, спрыгивая с переговорной площадки.

– Штурм будет, – кивнула Иста. – Но, как мне кажется, солдаты участвовать в нем не будут. Я готова поставит что угодно на то, что Джоэн хочет поиграть со своими новыми игрушками. Порифорс – это первый шанс испробовать отряд магов в действии. И если результаты порадуют ее…

Фиолетовая линия, но на сей раз только одна, вспыхнула перед внутренним взором Исты.

Все тетивы арбалетов, находившихся в руках солдат, расставленных на стене, одновременно лопнули. Послышались вскрики, потому что многие стрелки получили по пальцам. Один из взведенных арбалетов выстрелил. Стрела вонзилась в бедро солдата, стоящего рядом. Мужчина застонал, оступился и рухнул с парапета вниз на мощеный двор, где и замер. Его товарищ некоторое время с ужасом смотрел на свой арбалет, а потом отбросил его в сторону, словно оружие жгло ему руки, и поспешил на помощь раненому.