Паладин из прошлого тысячелетия
Шрифт:
— Если этой рай, я возьму назад каждое своё слово в адрес отца нашего, — прохрипел я.
Рука сама собой потянулась к ней.
Девушка не успела отодвинуться, я убрал прядь волос ей за ухо, любуясь лицом.
Стоящий слева сопляк с хорошо развитой мускулатурой тут же ударил по моей руке. А затем и вовсе, схватил за грудки, нависнув передо мною вместо прелестницы. Не сказать, что я обрадовался такому исходу. Но произнести ничего не успел, во первых, потому что давненько со мной так не обращались,
Удар двери и голос.
— А ну отвали от него, Громов, — прошипел какой-то юноша, вставший в двери, осмотревший пространство и шагнувший к нам.
Впрочем, тут все были ещё так юны, что я был в замешательстве. Именно это сохранило Громову руку, пальцы, голову, которую я уже собирался засунуть тому в его же зад.
В комнату вошёл парень в чёрном смокинге, быстро приблизился и подхватил меня под руку.
Я не сопротивлялся, всё, что происходило вокруг было уже слишком и походило на больную фантазию.
— Пришёл за своим приятелем? — усмехнулся Громов, но дорогу освободил, сместившись к прелестнице. — А может вы и не друзья вовсе, а подруги…
— Мы уходим… — отрезал новоприбывший и подхватив меня под локоть, потянул на выход.
— Ещё увидимся, — отсалютовал я всем, умудрившись поклониться, пока меня тащили на буксире. — Особенно с тобой, прелестное создание.
Девушка вытаращила на меня глаза, будто увидела высшего демона в церковном приходе.
— Ты что творишь, Антон? — не меняя шипящий тон спросил мой новый знакомый, как только мы покинули комнатку.
— Я развлекался с той девчонкой, пока ты не пришёл, и я не… — хотел было сказать, «Я не Антон», но что-то остановило.
Может быть огромная надпись над полным залом кружащихся в танце пар.
«Выпуск 347 года»… И бла-бла-бла, что-то про высшую дворянскую школу и прочее.
— Какой сейчас год? — спросил я, останавливаясь.
Парень попытался меня сдвинуть, но я на автомате активировал созвездие и встал, как вкопанный, зачарованно смотря на надпись.
— Вот скажи мне, ты и правда смерти своей ищешь, а? Митрофанов? Ау, я тут!
— Какой год? — хрипло спросил я.
— Конечно же 347 со дня соприкосновения миров…
— А откуда начали считать это день? — медленно спросил я, начиная кое-что понимать.
— Ну это уже слишком! — парень попытался тряхнуть меня за плечи, но чуть не порвал костюм, не в силах сдвинуть наполненное миром тело.
— Мне надо в уборную, — прошептал я. — Куда идти?
— Ты сегодня головой не бился? — вопросительно посмотрел приятель.
— Куда. Мне. Идти.
Видимо что-то в моём голосе заставило его собраться. Он обессиленно скривился и махнул рукой, мол делай, что хочешь.
Рукой указал в сторону узкой двери на другом конце зала, а сам схватил с подноса лавирующего между танцорами лакея
Я направился в сторону уборной, всё больше уходя в себя.
По дороге нарывался на танцующих, не разбирая дороги.
— Эй! Куда прёшь, Митрофанов?!
— Ты покойник, Митрофанов!
— Пойдём выйдем?!
На вопрос последнего, я лишь легонько ткнул павлина во фраке в солнечное сплетение и оттолкнул, ухватив пятернёй за лицо. После чего продолжил своё шествие к туалету.
Дверь была заперта.
Я влил немного силы в такое тонкое и чужеродное запястье, после чего прокрутил ручку, ломая механизм.
Внутри оказалась парочка выпускников, полуголая девица и парень со спущенными штанами.
Счастливец почти получил желаемое, раздвинув ноги девчушки и ёрзал меж её бёдер, стараясь начать свой минутный марафон одностороннего удовольствия.
Почему одностороннего?
Я не заметил на его спутнице ни грамма согласия. Если только в триста сорок седьмом году ничего не поменялось. В моём времени, размазанная косметика и слёзы были не лучшей прелюдией к соитию.
— Брысь, — я махнул рукой и встал у раковины, не обращая внимания на парочку.
— Митрофанов, ты ничего не попутал? — холодно спросил меня парень, споро натягивая штаны.
Справившись с одеждой, он подошёл ко мне и положил руку на плечо.
— Тебе следовало найти другой туалет, — с удовольствием произнёс он и замахнулся.
Я ничего не собирался делать с этим. Тело впитало достаточно энергии, чтобы превратить кожу в сталь.
Кулак ловеласа врезался мне в скулу. Послышался хруст, а затем и болезненный вопль.
— И стоило оно того? — с удовлетворением спросил я.
Набрав в грудь воздуха, взял стонущего юнца за ворот костюма и выкинул за дверь. Рука опустилась на дверную ручку, вырывая её. Засунув полоску металла под дверь, я удостоверился, что открыть ту практически невозможно и вернулся к раковине.
Из зеркала на меня смотрел не я, впрочем, это не стало неожиданностью.
Первые ростки понимания проросли ещё там, когда я первый раз посмотрел на свою руку. Да и мелочи в зале. Такие например, как рост. Танцующие были явно не высокими, но тем не менее я был на их уровне.
Всё это натолкнуло меня на мысль, что я не в себе.
Теперь бы понять, насколько не в себе.
Рядом всхлипнула жертва неудачного полового акта. Её я специально оставил на десерт. Нет, желания закончить начатое тем щеглом не было. Не смотря на аппетитные бёдра, едва прикрытые разорванным платьем, милую мордашку и явное отсутствие бюстгальтера, о чем говорили два торчащих из под одежды соска.
— Где мы? — спросил я у едва пришедшей в себя девчонки.
— Митрофанов, ты… — еле слышно начала она.