Паладин. Благословение
Шрифт:
– Если я сказал падайдэт, значыт падайдэт! – Гиви Горный запрыгнул с ногами на кресло, чтоб его лучше было видно. Из рукояти молота щелчком вылетели лезвия.
– Вах! Гиви нэ так! – уже принявший приличную дозу гномьей водки Вано запрыгнул на стол с другой стороны от пустующего кресла, и щелкнул своим молотом. Его лезвия растопырились довольно забавной стальной пальцовкой.
Сходняк невольно отшатнулся.
– Слюшай, Сильвэручи прыехать нэ смог. Он сваю правую руку,
На голову Вано тут же вспорхнул попугай.
– Кто меня не знает, якорь мне в глотку?!! А ну, кто первый раззявит пасть…
Балансируя на одной лапке, с высоты головы гномика, Яго умудрился таки выдернуть другой лапкой из крыла кучу заточек. Сходняк дружно залег под стол, спасаясь от свистящих над их головами стальных лезвий. Парочка заточек вонзилась в дверь, за которой скрывались Кевин со своим отцом и Люка.
– Да хватит, хватит, успокойся! – завопили из-под стола «уважаемые» люди.
– Мы от Руфика знаем, что его крышует серьезный пахан.
– А Руфик конкретный пацан!
– Кто из нас через него деньги не отмывал?
– А это фирма самого Шефа!
– Там, говорят, сам Сильверучи пай имеет.
– Мы с Вано там тожэ долю имеем, – сердито тряхнул молотом Гиви.
– Ну, и я к этому делу руку приложил. Прости Всеведущий грехи мои тяжкие, – донеся до юноши благочестивый голос почтенного башмачника Нияза, – и вы горячие горные парни не забывайте кто вас к делу, к Шефу пристроил.
– Да кто такой этот Шеф? – возмутился кто-то из-под стола, – кто его вообще видел?
– Я видел, – на свет Божий рискнул вынырнуть ночной правитель Авьена Бертуччо. – Лично с ним разговаривал. В авторитете товарищ. Я за него любому пасть порву!
– Э, слюшай, пасть парвешь, послэ того как я тэбэ разрэшу. Я пэрвый на нож поставлю!
Чуя, что заточки над столом больше не свистят, «уважаемые» люди начали возвращаться в свои кресла.
– Хотелось бы все-таки увидеть этого Шефа.
– Зачем он нас собрал?
– По-моему, пора, толпа созрела. Твой выход!
С этими словами бесенок бесцеремонно вытолкал юношу за дверь.
– Так, а это что за баклан?
Вслед за Кевином в пиршественный зал северной башни граф и Люка.
– А баклан не один…
– Ти что сказал, волчара позорный?!! – завопил Гиви.
– Это наш Шеф! – возмутился Вано, – ткнув в сторону Кевина кувалдой.
– Слушай, Гиви, мы тебя уважаем, и тебя Боцман тоже, но пусть представится, как положено, – пробурчал один из «уважаемых» людей, окидывая атлетическую фигуру рыцаря подозрительным взглядом.
Одну ходку юноша уже имел, а потому знал как положено представляться в этой среде.
– Лев в законе…
– А я и не знал, что он такой молодой… – прошелестело по толпе.
– А сколько всего успел!
– И в Оль-Мансоре…
– И в Босгоне…
– Саму принцессу говорят, поимел…
Рука Кевина при этих словах сама собой потянулась к мечу, но ее вовремя перехватила рука бесенка.
– Куда? Лучше покажи, что ты в авторитете!
– Вот сейчас с тебя и начну. Тебе куда, в пятак или под хвост зарядить скотина?
– Вах! Шеф сегодня нэ в духе, – озаботился Гиви.
– Кланяйтэсь, придурки! – распорядился Вано.
Ночные правители самых различных городов Одерона и ближайших сопредельных королевств, торопливо поднялись из-за стола и начали угодливо кланяться.
– А рядом с ним это кто? – шепотом спросил у Гиви один из «уважаемых» людей.
– Кунаки, – коротко пояснил гномик.
– Падэльники, – уточнил Вано.
– Сам граф де Рейзи в подельниках, – восторженно воскликнул Бертуччо, и свойски подмигнул побагровевшему от ярости графу.
Башмачник Нияз был умнее своего Авьенского коллеги, и поспешил перевести разговор в нейтральное русло.
– Так что нам хотел сказать уважаемый Шеф?
Кевин подошел пустующему креслу. Гиви с Вано уступили свои места графу и Люке, а сами заставили потесниться остальных членов сходняка. Пока они пересаживались, Люка начал яростно шептать рыцарю на ухо.
– Пальцы веером пусти, забыл, чему я тебя учил? Запалишь всех! И не вздумай чего-нибудь по нормальному ляпнуть, не поймут!
Рыцарь послушно распустил пальцы веером.
– Так, братва, я вижу все малявы получили. Думаю, никому объяснять не надо, что я здесь мазу тяну?
Граф де Рейзи круглыми глазами смотрел на своего сыночка.
– Если кому-то отдельные разъяснения нужны… – между пальцев бесенка замелькала заточка.
– Нет, нет!
– Сам почтенный Нияз за него голос дал.
– И Гиви Горный ручается…
– То-то… – заточка скрылась в рукаве кунака Шефа.
– Не только я за него голос давал, – чтобы расставить точки над и, добавил башмачник Нияз, – он приемный сын самого Сильверучи, который его в люди вывел. На сходняке лично выдвинул его на коронацию.
Теперь уже глазки круглые стали и у Кевина с Люка. Таких подробностей они не знали.
– Шеф у нас молодой, – невозмутимо продолжил Нияз, – но очень толковый. В Оль-Мансоре помог решить мне ряд серьезных проблем.